А потом что?! ― Виктория даже отложила в сторону лопатку и шагнула ко мне.

И в этот момент на кухню заглянул Тимофей:

― Может, вам еще один помощник нужен? Что-то вы тут застряли!

Мы с Викторией дружно развернулись и уставились на него. Вот умеет же появиться в самый неподходящий момент!

― На-ка, отнеси на стол, ― Виктория отмерла первой и сунула Тиму в руки блюдо с картошкой. ― С остальным сами справимся, ступай.

Тимофей забрал блюдо, потоптался нерешительно, но все же ушел.

Виктория снова перевела взгляд на меня.

― Не понимаю, ― голос ее зазвучал требовательно. ― Если Эдуард намерен уже завтра с тобой расстаться, то зачем привел к нам на ужин?

― Он не намерен… Тим не дал договорить. Эд предложил мне место личной помощницы.

― И чем это будет отличаться от твоей предыдущей должности?

― Я помогаю ему не только по хозяйству. Иногда заменяю водителя, подбираю одежду, плюс Эд поручил мне разобраться с предложением одной благотворительной организации… ― принялась перечислять я.

Виктория слушала, кивала, а лицо ее становилось все более довольным.

― Значит, тебе удалось завоевать доверие моего сына. Это замечательно! Он мало кого к себе подпускает, тем более так близко. Теперь все в твоих руках, Вероника!

Это что еще за высказывания? На что намекает эта женщина?

― В моих? ― переспросила я, даже не пытаясь скрыть недоумение.

― В наших, ― заговорщицки улыбнулась Виктория. ― Ты ― девушка свободная. Эдуард тоже не женат. И, если тебя не пугают его… особенности зрения, вы могли бы стать парой. Ему очень нужна семья, близкий человек.

― Но Эдуард сказал, что не намерен жениться! Вообще никогда!

― А ты?

― Я тоже не готова к новым отношениям.

Виктория сначала поникла, потом ― насупилась.

― Я думала, это только мой сын такой непробиваемый дурачок. Но, похоже, помощница ему досталась под стать, ― процедила сквозь зубы. ― Ладно, поговорим через месяц. Надеюсь, к тому времени ты подумаешь над моими словами. Будь добра, отнеси мясо на стол.

Я тут же подхватила блюдо и сбежала ― от госпожи Скворцовой и ее требовательного взгляда, от непростого разговора. Понять Викторию я могла. Она ― мать, и желает своему сыну, пусть даже приемному, добра и счастья. Только при чем тут я? Или она для того и уговорила Эдуарда нанять меня, чтобы потом постараться поженить нас? Если это так, то она хитра, как Макиавелли! Но с выбором невесты ― просчиталась. Эдуард Скворцов мне, бесспорно, нравится, но между нами ничего не может быть! Мы оба этого не хотим!

Эд, даром что почти незрячий, изменения моего настроения заметил сразу, как только я уселась на свое место.

― Ты чем-то расстроена, Ника? ― спросил шепотом, пока остальные раскладывали по тарелкам мясо и картофель. ― Мама Вика сказала тебе что-то неприятное?

― Нет, всё нормально, ― соврала я.

― Ты совсем не умеешь лгать, Ника, ― Эд приподнял одну бровь. ― У тебя голос дрожит, и сопишь ты забавно. Как ёжик.

Вот и что отвечать? К счастью, придумывать оправдания не пришлось.

― Где больше двух ― говорят вслух. Что там за секреты у вас, Эд? ― обратился к нам Тимофей.

― Обсуждаем твой великолепный аппетит, ― Эдуард послал брату насмешливую улыбку. ― Я рассказываю Нике, что ты всегда любил пробраться на кухню и утянуть кусочек повкуснее.

― Не было такого! ― возмутился Тим.

― Было-было, ― внезапно поддержала Эдуарда Виктория. ― Помнишь, когда тебе было девять лет…

― Все-все! Один раз не считается! ― пошел на попятную Тим. ― Давайте не будем ударяться в воспоминания о моем детстве.

Скворцовы-старшие дружно рассмеялись, и даже Эд улыбнулся ― уже без насмешки, а открыто и весело. По бокалам вновь разлили безалкогольное вино ― другого на столе и не было. Тарелки тоже были наполнены. Виктория подняла свой бокал.

― За встречу и знакомство мы уже выпили, ― заговорила она. ― Теперь предлагаю выпить за Веронику. С завтрашнего дня она станет личной помощницей Эда. Предлагаю поздравить ее с повышением!

― Поздравляем! Поздравляем! ― подхватили Евдоким Николаевич и Тимофей.

Эд глянул на меня искоса, хмыкнул, поднял бокал и предложил мне чокнуться.

― Так вот о чем вы с мамой Викой секретничали, ― шепнул мне, пока я, смущаясь до слез, дотрагивалась краешком своего бокала до его бокала.

Я смутилась еще больше, поспешно поднесла бокал к губам, отхлебнула, поперхнулась, закашлялась, и, выдавив еле слышное «извините», помчалась в ванную. Там мне удалось откашляться и отдышаться. Но вернуться за стол я все никак не решалась. Сидела на краю ванны, смачивала руки в ледяной воде и прикладывала к полыхающим щекам. Как же неловко вышло! Прямо хоть прячься под этой огромной белой ванной и никогда из-под нее не вылезай!

― Ника? Ты там не утонула?

Ну вот, досиделась. Второй раз Эдуарду приходится выманивать меня из убежища.

― Ника, скажи, что с тобой все хорошо, ― снова позвал меня Эд. В его голосе прозвучало беспокойство.

А я вдруг вспомнила, как пряталась то в ванной, то в туалете, то в кладовке от своего бывшего. Он не деликатничал. Ломал дверь, обзывал меня самыми мерзкими словами, обещал размазать по стене… Может, тогда у меня и появилась эта не очень полезная привычка ― убегать, прятаться, молчать? Ведь слова были бесполезны: когда-то любимый мужчина превратился в жестокое чудовище и перестал меня слышать!

― Ника!.. ― Эд постучал снова.

― Сейчас… уже иду! ― я поспешно плеснула в лицо еще пригоршню холодной воды, стараясь отогнать тяжелые мысли, и открыла дверь.

Эдуард не ушел. Стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и ждал моего появления. Как только вышла ― поймал за локти, подушечками пальцев провел по щеке.

― Мокрая, ― произнес задумчиво. ― Ты плакала?

― Просто умывалась холодной водой. Щеки горят. ― В этот раз я не стала ничего скрывать. ― Не надо было насмехаться надо мной!

Мне хотелось обвинить кого-нибудь в той неловкой ситуации, которую я только что пережила. И Эдуард с его понимающей улыбкой и насмешкой в голосе, был вполне подходящим лицом!

― Прости, Вероника. ― Эд не стал отпираться. Вместо этого притянул меня вплотную к себе. ― Знаешь, может, в этом что-то есть…

― В чем? ― еще успела спросить я, но ответом мне стало прикосновение губ Эдуарда к