проносить в мирную зеленую зону, а пара газовых баллонов и восе запрещены в обращении на территории Империи, как потенциально опасные!

— И такое творилось в центре столицы?! Где эти уроды сейчас?! — прорычал Горемыка, сжимая раскаленный добела кулак на столешнице.

— Они все мертвы! — поспешил успокоить начальника капитан, и градус стихийного жара в кабинете снизился.

— А баллоны и снаряды?! — строго спросил военный Наместник.

— Еще не найдены, но мы найдем! — тут же отрапортовал капитан Кротин, — их не могли унести далеко! Следы бойни на крыше и данные с камер показали, что внутри ТЦ находился Маркус Темный и несколько его людей. Мы хотели его допросить о случившемся и проследили за ним до седьмого района, но там его след был потерян. Мы выставили пост, начали поиски внутри района, но вскоре зафиксировали энергетические толчки, соответствующие по стихийному маркеру искомым снарядам…

— Ты же сказал жертв нет, капитан, — вновь нахмурился Горемыка, понимая, что даже один взорванный снаряд в центре оживленного района унес бы сотни жизней. Как минимум.

— Так их и нет! — уже уверенней повторил капитан Кротин, — толчки были, но вот повреждений внутри района мы пока не обнаружили.

— Тогда к чему весь этот шум? — начал закипать военный Наместник.

— К тому, что пропавшее оружие террористов не найдено и возможно прямо сейчас враги Империи готовят его применение! Да и пусть разрушений не было, но стихийный маркер не врет! Горячую линию засыпали инцидентами из седьмого района! В одной квартире упала люстра, в другом магазине разбилось окно, во дворе упало дерево на автомобиль…

— Только не говори мне, капитан, что ты задержал Маркуса из-за упавшей люстры… — устало потирая переносицу тихо произнес начавший понимать суть происходящего Горемыка.

— В том и проблема, что не задержал! — в сердцах воскликнул покрасневший от злости Кротин, — Этот Маркус перевернул наш служебный грузовик и скрылся! А на срочный запрос по поводу вызова отряда, для захвата его как сообщника и укрывателя опасного оружия, меня отправили к вам!

— За что Аргус мне все это… — протерев лицо вздохнул едва слышно Горемыка и расслабленно плюхнулся обратно на кресло, — так ты хочешь от меня отряд имперского спецназа? — спросил он.

— Верно! — кивнул долговязый.

— Для силового захвата Князя Империи, — без улыбки добавил Горемыка.

— Верн… то есть не совсем! — осекся капитан Кротин, — никакой Маркус не Князь, а его собранному на коленке Роду без году неделя! В подчинении же у него сплошь уголовники, но чего ожидать от хладнокровного убийцы! Вы же видели новости, полковник! Маркус Темный виновен и должен ответить!

— Ответить за упавшее дерево? — поднял бровь повеселевший военный Наместник.

— Ответить за хладнокровные убийства восточных дипломатов! Это именно Маркус несет ответственность за появление террористов! Несет ответственность за появление в столице оружия массового поражения!

— Оружия, пронос которого в столицу ты пропустил? — недобро улыбнулся Горемыка.

— Да… но… этого бы не произошло без убийств безоружных невинных дипломатов! К тому же на крыше ТЦ среди убитых мы нашли четкий восточный след, это наверняка месть…

— Стоп, — резко перебил подчиненного полковник и, подскочив на ноги, горой навис над долговязым, — кому ты еще сказал про восточный след?

— Никому! — сглотнул ком в горле Кротин, — я решил, что ни к чему сеять панику и для начала нужно поймать этого Маркуса…

— Хорошо! Можешь, больше об этом не переживать, — положил Горемыка свою тяжелую руку на плечо капитана, — я беру это дело под личный контроль и присваиваю ему высшую степень секретности.

— Это же замечательно! — засиял взгляд долговязого, — одно ваше слово и я уже к вечеру принесу вам его голов…

— Ты не понял, капитан, — хмыкнул военный Наместник, — отдел по борьбе с терроризмом этим делом больше не занимается. Да и не твой это отдел больше.

— Что… как это не мой? — недоуменно захлопал глазами Кротин, в зрачках которого едва заметно блестели искорки ментального контроля.

И не успел капитан больше ничего сказать, как тяжелая рука Наместника нанесла ему удар в шею, и тот завалился на пол без сознания. А спустя несколько секунд в кабинет вошли два имперца в военной форме, скрутили капитана, накинули ему мешок на голову и унесли.

Сам же военный Наместник покачал головой, нашел взглядом папку с физиономией капитана Кротина на лицевой странице и поставил на ней печать «обезврежен».

— И сколько же вас еще таких осталось, — вздохнул Горемыка и окинул взглядом сотни лежащих вокруг него папок непроверенных членов подконтрольных ему Имперских министерств.

Посмотрел на это все лишь десять секунд, после которых тут же вернулся к работе.

Грязь из-под ногтей сама себя не вычистит. И увы, не всегда она прибежит к тебе сама, как это случилось сегодня.

***

Я лежал в приятно обжигающей воде горячего источника и кайфовал. Душой, телом и всем остальным.

Денек выдался насыщенный и очень энергозатратный. Клювик своим старательным геноцидом еретиков пустил почти девяносто процентов моих энергетических запасов в откат и сейчас я их восстанавливал.

Восстанавливал самым приятным из известных мне способов. На этот раз на источники меня пустили вообще без вопросов. Со мной обращались не хуже, чем с самим Князем Воды и это был явно не только его приказ.

Слухи о том, что я спас Амелию разошлись быстро, и здесь количество благодарных мне за это людей просто зашкаливало. Это читалась во взглядах, мимике и движениях персонала горячих источников.

Однако пользоваться я их добротой и недвусмысленными предложениями не стал, ограничившись лишь пропуском на двух персон и просьбой не беспокоить.

И сейчас я сидел в горячей воде, облокотившись руками на горячие камни и устало улыбался.

За спиной делала массаж плеч Лекса. Она же сидела напротив, игриво подергивая ногой и лишь исходящий от горячей воды пар прикрывал изгибы ее обнаженного тела. Еще одна ее проекция сидела у входа, замотанная в белое полотенце и листая планшет, а четвертая Лекса сейчас тратила воду в одной из душевых кабинок.

К слову, и она была не последняя.

Всего я ощущал присутствие поблизости как минимум шести проекций Лексы и сказать какая именно являлась «настоящей», было невозможно. В каком-то смысле они все были настоящими,