А перед глазами была раскрыта одна из множества раскиданных по кабинету папок с личными делами. Ловко сортируя бумагу, с которой вояка привык работать вместо электронных баз, Горемыка между делом раздавал приказы и поглядывал на расположенную у боковой стены голографическую карту Империи.

Сидеть в кабинетах, а не находиться на поле боя, Никита Никитич Горемыка ненавидел в своей работе больше всего, но так уж вышло, что и в бумажной рутине он был чертовски хорош.

А врожденный перфекционизм, трудолюбие и зашкаливающее чувство ответственности, породили личный девиз полковника: «Хочешь сделать хорошо, сделай это сам».

Делегировать старый вояка не очень любил, да и не умел. На должности главы Рекрутского отдела его многозадачности и трудолюбия вполне хватало, но уже за несколько недель нахождения в роли военного Наместника Горемыка взвыл.

Его внимание требовалось везде, а на место одной решенной проблемы тут же появлялись еще десять. И Горемыка бы рад делегировать хотя бы часть обязанностей своим подчиненным, но для этого надо сначала завершить кадровую чистку.

Подготавливая приход своего марионеточного Наместника, Князь Света занес в аппарат имперских министерств столько гнили, что вычищать ее работка не из простых. Ублюдки прячутся и зубами держатся за свои места, а людей, которым можно доверять, Горемыка может пересчитать по пальцам одной руки.

Если бы не содействие членов Совета, разгрести все это дерьмо было бы в принципе невозможно, но эти хитровыдуманные Князья не бросают военного Наместника в беде, чем заставляют его работать только усерднее.

— Что б вас всех вепри в задницы задрали, — в сердцах выругался Горемыка, проставляя печать на очередном личном деле.

И пожелания его были обращены в сторону действующего Совета в первую очередь. Ведь несмотря на свою помощь, именно Князья и были в ответе за повышение старого вояки, который в гробу видал такие награды, лишившие его спокойной пенсии, сна и личной жизни.

Однако, матерясь двадцать пять из двадцати четырех часов в сутках, и приговаривая «я слишком стар для всего этого дерьма» по десять раз на дню, Никита Никитич Горемыка улыбался.

Где-то в глубине души, далеко за маской смурного и сурового военного, но Горемыка был счастлив и никогда не чувствовал себя более живым, чем в эти бессонные сумасшедшие последние недели наместничества.

И этой радости была конкретная причина.

Помимо той, что Горемыка чувствовал себя нужным, он видел, что все его усилия и жертвы не напрасны. Он видел, что несмотря на весь внешний хаос, что творится в Империи, на самом деле дела становятся лучше, и в черноте ночи проявляется все больше робких лучиков предвестников надежды.

Снизился уровень преступности и общее количество инцидентов, как в столице, так и во всей Империи. Работорговля, черный рынок артефактов и контрабанды парализованы. На этом фоне семимильными шагами растет эффективность Стражей. Порталы закрываются рекордно быстрыми темпами, приток новобранцев и их качество неустанно растет, что уже сказывается на притоке в казну добычи и ценных стратегических ресурсов.

Но самым обнадеживающим было то, что красная зона впервые за семь сотен лет замедлила свой рост.

А значит, мир на правильном пути.

На фоне этого, текущие проблемы усталости и отсутствия сна казались Горемыке несущественными и детскими. Да и проблемы на границах, которые еще месяц назад привели бы старого вояку в ужас, сейчас воспринимались куда проще.

Ведь это просто люди, которые хотят войны, а воевать Горемыка умеет. Тем более, что на Западных границах активно помогает Клан Молнии, который всего за несколько дней развернул столько современного боевого оборудования, что неволей возникает вопрос, а действительно ли Клан Молнии сохранял все эти годы нейтралитет?

Причем большинство техники были секретными клановыми разработками, не имеющими аналогов в мире, и Клан Молнии безвозмездно развертывал их в поддержку имперским войскам, чем снизил потери имперской армии на границе практически до нуля.

На фоне свежих скандальных новостей, проблема могла прийти с обозлившегося Востока, но тот фланг оперативно взял на себя Клан Воды. И кто им вызвался помочь? Клан Огня!

Два в прошлом непримиримых врага готовы сражаться плечом к плечу! Причем не ради собственных интересов, а ради защиты границ Империи!

Да и во внутренней кухне тоже проклевывались обнадеживающие тенденции.

Да, хоть стройка четвертого кольца стен и прекратилась на фоне проблем с поставками материалов, однако высвободившиеся ресурсы через Клан Металла пошли на внутренний рынок и уже сейчас это позитивным образом влияло на оснащение Имперских Стражей. Князь Металла лично открыл клановую кузницу на рынке Трезубца, и дешевая крепкая броня хлынула в руки тех, кто раньше не мог себе позволить никакую защиту.

И все эти изменения, от мала до велика берут свое начало с появлением в столице одного наглого юнца по имени…

— МАРКУС ТЕМНЫЙ!!! — с громогласным воплем влетел в кабинет полковника долговязый мужчина в имперской форме.

С подобного появления Горемыка слегка ошалел, первым делом подумав, что его подслушивают, но потом понял, что последние мысли он не произносил вслух, и это просто совпадение.

С этой мыслью полковник прокашлялся и поднялся на ноги, глядя на одного из своих подопечных. Выглядел тот нервно, напряженно и пошатывался как тонкое деревце на ветру.

Это был Капитан Кротин, глава отдела по борьбе с терроризмом.

Весьма наглое появление для его должности, но Горемыка ввел политику «всегда открытых дверей» с подчиненными, поэтому на первый раз простил наглость подчиненного, которого до этого знал только на бумагах.

Отдел по борьбе с терроризмом работал тихо, скрытно и когда все было спокойно, никто из них не появлялся, словно их и нет вовсе. Но вот когда что-то происходило…

— Сколько жертв? — первым делом спросил Горемыка, а сам не глядя уже начал листать поступившие отчеты на планшете.

— Э-эм… так жертв нет, полковник… — чуть осекся долговязый капитан Кротин.

— Тогда чего ты вопишь так, словно их тысяча под окнами лежит?! — вскинул руками военный Наместник, всерьез раздумывая завести себе личного помощника, да покрепче, чтобы таких вот паникеров-крикунов на подходе к кабинету глушить.

— Так жертв могло и все еще может быть куда больше, чем тысяча! — глубоко вдохнув, выдал Кротин и подскочил к полковнику с раскрытым планшетом.

И от увиденного Горемыка тяжело сдвинул брови и посерьезнел. На кадрах десятки людей на тросах поднимались в тени небоскреба, а за плечами у них виднелись части боевых установок и боезапасов с маркировками одна другой смертоноснее.

Девяносто процентов увиденного нельзя даже