Люси… Он назвал ее Люси…

– Жду вашего звонка. Потому что, полагаю, вы знаете номер моего мобильника?

– Это моя работа, – обрадовавшись в глубине души, возразила она.

– А, ну да… Работа…

Он проводил ее до двери. В коридоре Люси указала на лежащую вдоль стены стремянку и спросила:

– А давно ли вы начали ремонт?

Удивленный Фредерик высунулся в коридор:

– Около полугода назад. А что?

– Нет, ничего. Просто так… До скорого…

– До завтра…

Поднимаясь по узким улочкам, Люси не могла избавиться от воспоминания об этом неистовом взгляде, этих завораживающих флюидах, этом сильном и надежном мужском присутствии. Свидание… В ресторане… С дьявольски красивым парнем.

Невероятно.

Странно, но в то же время она вспомнила Манон. Ее лицо. Интонации ее голоса. Ее загадочные шрамы.

Фредерик… Сосредоточиться на Фредерике. Зрелом и умном.

Чтобы почувствовать себя на седьмом небе, Люси недоставало самой малости. Проверить бы парочку мелких деталей.

Во-первых, ремонт, начатый в квартире полгода назад. По дате приблизительно совпадает со временем, когда ископаемое было отколото от скалы. «Найти зубило, чтобы идентифицировать убийцу», – сказал Пьер Боловски. Местного убийцу, из окружения Манон. Убийцу, сильного в математике. Как Фредерик. Простое совпадение? Да, наверняка.

Далее, его расписание. Фредерик последним видел Манон, как он утверждает, в 9:10. Но вполне возможно, что раньше. За час, два или три до этого времени, например, что позволило бы ему увезти Манон в Рем, а потом преспокойно явиться на работу. С другой стороны, он довольно долго отсутствовал днем. Люси проверит телефонный разговор с коммерческим директором, но Фредерик превосходно организован, он мог бы успеть убить Дюбрей и вернуться в офис. Единственная загвоздка заключалась в том, что, по словам сотрудников, вернувшись, Фредерик до часу ночи больше не покидал своего кабинета. В таком случае как он мог около девяти вечера освободить Манон? Или же… Он придумал что-то, что позволило ей освободиться самостоятельно? Усыпил ее каким-то веществом, чтобы она проснулась именно к этому часу? Нет, невозможно… Токсикологические анализы ничего не выявили. Никаких наркотиков в крови…

Люси посмеялась над своими подозрениями. Фредерик и глазом не моргнув ответил на ее нападки. К тому же, что касается убийства его сестры, у него железное алиби – конференция в Штатах, – и он ничем не похож на психологический портрет Профессора. Тот, по словам Тюрена, тип асоциальный, фрустрированный, часто перемещающийся, с комплексом неполноценности. Фредерик его полная противоположность. Даже немного излишне самонадеянный.

Да, конечно, он левша. Как и Ванденбюш, как и миллионы других. Кстати, он же сам сказал: зачем ему похищать собственную сестру? Чтобы привлечь к себе внимание? В этом нет никакого смысла.

Усаживаясь в машину, Люси укорила себя за упрямство, так свойственное северянам. Потому что сознание приказывало ей вернуться и проверить… Насчет зубила… Для очистки совести…

Красавчик Фредерик скоро отлучится. Тогда достаточно будет только вернуться в тупик и отпереть отмычкой двери квартир, в которых идет ремонт.

Просто чтобы глянуть внутрь. А завтра со спокойной душой явиться на любовное свидание. Первое свидание с мужчиной после ее приезда в Лилль. После перехода через пустыню длиной в нескончаемые три года.

Возвращаясь в тот вечер домой, Люси на лестнице столкнулась с группой живущих по соседству студентов. Она поздоровалась. Никакого ответа. Они отводили глаза, поворачивались спиной, бормотали что-то нечленораздельное. Люси остановилась возле своей двери, слегка повернув голову в их сторону:

– У вас проблемы?

– Нет, мадам. Все путем…

Входя в квартиру, Люси явственно различила слово «ведьма». Оно словно бы отлетало от стен и металось между ними, как эхо. Молодая женщина резко обернулась:

– Кто это сказал?

Казалось, они удивлены.

– Что именно, мэм?

– Кто это сказал?

Они молча, с недоумением смотрели на нее. Она что, сходит с ума? Мало того что здоровье никуда, так теперь она еще и голоса слышит… Не сказав больше ни слова и опустив голову, Люси закрыла за собой дверь.

Ее дом. Две смежные спальни. Ни садика, ни балкона, одни бетонные стены. Прощайте, дюны за окном, как это было в добрые старые времена. Только смертельно тоскливая длинная асфальтированная дорога. Без ее малышек все кажется таким монотонным. К счастью, они есть и украшают ее жизнь. Видя, как они растут, она чувствовала прилив радости.

Едва она бросила ключи на низкий столик, как привычный рефлекс привлек ее глаза к экрану. «Meet4Love». Сообщение! Какой-то Натанаэль, новый электронный незнакомец. Хорошо пишет. Он характеризовал себя как нежного, внимательного – все они такие, – воспитывает сына шести лет, фотографию которого поместил вместо своей. Ну что же, довольно оригинально. Мальчишка – ну просто симпатяга. Брюнет, в глубине глаз скрыта таинственная мгла Востока. Интересно, отец обладает таким же шармом? Ну что же, попробуем, почему бы и нет?

Она оставила компьютер и пошла в спальню, чтобы переодеться во что-то более подходящее для мира теней. Черные вельветовые брюки и тонкий черный свитер. Вот-вот вернется Мод с девочками. По телефону они наметили новый план. Молодая няня поможет ей уложить малышек, потом останется на ужин и отпустит Люси быстренько смотаться в тупик Вашэ. Тайная прогулка. И речи быть не может, чтобы информировать руководство. Проникновение в квартиру без ордера могло бы стоить ей карьеры. И даже больше…

Люси присела на кровать, обхватив голову руками. Еще один утомительный, даже чудовищный день. Вскрытие, фотографии трупов, полицейские разговоры и суматошные ночи впереди… Она дотронулась до сложенных под кроватью триллеров, вытащила один из них, «Звериная душа»[28]. Не лучшее чтение для матери двоих детей. Ей бы чего-нибудь повеселее. К чему вечно стремиться к крови, ужасам, мрачным описаниям?

Чувствовать мрак в себе. Хуже, чем болезнь. Она так от этого страдала.

Люси отбросила книгу в сторону. Нет, у нее нет с ними ничего общего! Эти безумцы бродят по пустынным дорогам и лесам в поисках очередных жертв. Это люди, пришедшие на Землю, чтобы причинять вред, разрушать, убивать. Она другая! Совсем другая! И все же…

Столько душевных страданий из-за ее… шкафа. Точнее, его содержимого.

Химера, ненасытная, одуряющая, разрушительная.

Вот куда завело ее детское любопытство. Последствия? Изуродованная жизнь подростка. До того, как началась жизнь чувств. А короче – до начала жизни. Если бы только можно было все стереть. Нажать на мозг в каком-то определенном месте – на гиппокампы, мозжечковые миндалины, что-то в этом роде – и переключиться на другую программу. Должно быть, пребывать в мире забвения иногда так приятно. В каком-то смысле Манон повезло. Больше никаких тревог…