— Это вышло ненамеренно, — твердо сказала она, глядя ему прямо в глаза. — У каждого ребенка есть потребность в материнской любви и ваша дочь не исключение. Она просто восполнила пустоту, и, надеюсь, таким образом, сохранила свое психическое здоровье после всего, что ей пришлось пережить. — Ирина хорошо помнила, как часто Эль плакала во сне и звала папу.

Ян и сам не знал, что ожидал услышать, оправдания или встречные обвинения, но только не лаконичный и здравый ответ. Сжав кулаки, он развернулся и молча, стал спускаться по лестнице.

— Она права, меня очень долго не было в жизни дочери. — Потеряв самообладание, он выплеснул сдержанный ранее гнев, ударив кулаком по перилам.

— Вот, все что умею. — Милен поставил скворчащую сковороду на стол. — Кладовая забита продуктами, но… — Желудок Яна тот час же отозвался на восхитительный запах яичницы с беконом.

— А Ирина где? Сказки рассказывает? — спросил Милен. Ян, кивнув, опустился на стул.

— Да, наша Иришка мастер диковинные сказки рассказывать. Сама, что ли придумывает? Я такие в детстве и не слышал.

Гнев постепенно отпускал, и Ян теперь уже только с горечью размышлял, как много в жизни дочери он упустил всего за несколько месяцев.

— Например, — вяло поинтересовался он.

Милен оживился:

— Самое интересное, когда она с серьезным лицом небылицы рассказывает. Например, что человек может как птица по небу летать. Она даже песни про это поет:

«Мчатся самолеты выше облаков

Мчатся, чуть похожие на больших орлов» — пропел он, продолжая накрывать на стол.

— Да так складно рассказывает, что начинаешь сомневаться, а может и правда где-то в далеких странах есть такое? — парень с надеждой глядел на своего собеседника. Ян усмехнулся, вспоминая свой первый шок, удивление и ужас одновременно, от самолета, полета и чувства восторга, которое его охватило, когда под крылом увидел бескрайнее море. Милен, не дождавшись ответа, продолжил свой монолог:

— Или вот она как-то при нашем конюхе дядьке Федуле обмолвилась, что у нее на родине почти каждый имеет табуны аж по 100 лошадей! Она их почему-то называет «лошадиные силы». Так у дядьки теперь игра такая: где бы ее ни встретил, спрашивает «по сто лошадей, говоришь?» и так прищурится хитро, словно готов поверить, но вот доказательства бы нужны. — Изображая конюха, Милен встал в позу посреди кухни и, прищелкивая языком, укоризненно качал головой.

— Слышал, как Ирина жаловалась Аде, что только ее сказки помогали успокаивать Элю, когда она плакала по ночам. — Ян дернул головой, словно получил вторую пощечину за последние полчаса, а Милен, видя, что его не перебивают и что нашел в лице Яна молчаливого и покорного слушателя, продолжал:

— Вы бы видели ее в тот день, когда я с ней познакомился. О-о, это было незабываемое зрелище! Представляете, Ирина была в штанах, как парень. — Милен сделал паузу, ожидая реакции Яна на такое шокирующее заявление. — Но на ней они так ладно сидели, смотрел бы и смотрел. — Ян, уже пришедший в себя от предыдущего высказывания, решил подыграть Милену и показал, что шокирован, приподняв брови и расширив глаза. Ему начинал нравиться этот парень. В его смелости он уже успел убедиться, а за кажущейся простотой он разглядел живой ум.

— Таких как Ирина, я никогда не встречал. С ней интересно, она сильная и самостоятельная. Она мне рассказывала, что у нее на родине, все женщины такие самостоятельные. Но это не во всем хорошо. Мужчины стали менее сильными, иногда даже нежными, и грани между полами стираются. Я, правда, не могу понять, как это? — он замолчал, словно ждал, что Ян прольет свет на это странное явление. — Она жаловалась, то есть хотела бы, чтобы и мужчины становились сильнее, но… Вообще, она знает много такого, о чем я никогда не слышал, и даже не задумывался. — Не увидев в лице собеседника никакого отклика, решил сменить тему. — Вот, например, она умеет делать сладости, — сказал Милен с придыханием, растягивая слово по слогам.

— Что за сладости такие? — заинтересовался Ян.

— Они вкуснее всего, что я ел в своей жизни. Пряники, печенье, ириски. Мы с Элькой больше всего леденцы на палочке любим. Правда, Ирка, она жесткая временами бывает, несговорчивая. Не дает их Эль, говорит, зубы мол испортятся.

— А у тебя не испортятся? — хмыкнул Ян.

— Мне она сказала: Я тебя предупредила, Милен. А кто предупрежден, тот вооружен, — передразнил он, заставив Яна улыбнуться.

— Ирина и Эль, они прикипели друг к другу, — перешел на серьезный тон Милен. — Ирина, ведь как узнала, что Эль могут в приемную семью отдать, забрать у нее, сразу решила ее сама удочерить. А как поняла, что бургомистр наш, козлище, не даст ей это сделать, еще и палки в колеса вставляет — собралась и на следующий день мы уже ехали в столицу.

— А почему ваш бургомистр был против удочерения? — Яну стало искренне любопытно.

— Так она же отказала ему. Он посватался, она ему от ворот поворот.

— А почему отказала? — заинтригованно спросил Ян. Он отложил вилку и, не скрывая интереса, ждал продолжения.

— Слышал я, когда она об этом Аде рассказывала, — понизил голос Милен, оглядываясь на дверь. — Бургомистр у нас в Турове считается завидным женихом, поэтому всех удивило, что Иришка ему отказала. Говорит, к мужу надо испытывать как минимум уважение, а если нет ни любви, ни уважения, то семьи не получится. Как же она сказала, пословица какая-то? Сейчас, — Милен замер на мгновение, вспоминая, — О, «Мало быть мужем и женой. Надо еще стать друзьями и любовниками, чтобы потом не искать их на стороне». — Теперь понимаете, почему я так удивился, когда она, преодолев столько препятствий к удочерению, отказавшись от возвращения домой, вдруг бросается искать бабушку Эль? Когда мы пришли на мой вступительный экзамен в музыкальную школу, Элька услышала знакомую мелодию, кажется, она называла ее «Лунный свет», и сказала нам, что ее бабушка тоже играет на клавикорде. Ирина, не раздумывая, кинулась к директору музыкальной школы.

— И что директор, помогла?

— Азиза-ханум дала список.

Ян опять взялся за вилку, но задумавшись, так и сидел, не притронувшись к еде и вертя ее в руках. Потом вытащил из кармана четки и продолжил катать между пальцев золотые шарики. Милен понял, что гнев, с которым мужчина появился в кухне, полностью исчез, и обрадовался тому, что его попытка отвлечь, удалась.

Пропустив через себя чужую вспышку гнева, Ирина еще постояла у дверей, чтобы выровнять дыхание и услышала на лестнице глухой удар, источник которого был очевиден. Она вернулась в комнату, но нашла Эль