дневника пока придётся поставить крест. Последней зацепкой был граф Неррон и его Летающая Крепость. Из предыдущих дневников я сделал вывод, что граф был другом бабушки, а в недостающем дневнике они поссорились. Ведь после этого бабушка ни разу его больше не упоминала в своих записях, да и в Весталии очень редко бывала.

Хоть мне и дела не было до личных склок бабушки, но почему-то наличие пропавшего дневника меня всегда настораживало и казалось очень важной тайной. Пусть бабушка и говорила, что она его «просто потеряла», но глаза её становились чрезмерно грустными, и я не верил, что тут всё так «просто».

«Итак, что мы имеем…» — попытался я подвести итоги, но, видимо, Эрик уже со всеми всё обсудил и переключился на меня:

— Марк, тебя что, укачало, что ли? — спросил он. — Бледный ты какой-то.

— Не выспался, — ответил я, но не помогло — Эрик вцепился мёртвой хваткой в возможность втянуть меня в общий разговор:

— Если тебя на суше-то укачивает, то как ты на корабле плыть собрался?

— Слушь, отстань! — огрызнулся я. — Дай человеку подумать.

С посторонним я обычно пообходительнее разговариваю, но с друзьями не стесняюсь в выражениях и эмоциях.

— С такой кислой миной много не надумаешь, — вполне серьёзно ответил Эрик.

Я подумал, что в этом он как раз прав, но вслух соглашаться не спешил.

— И что ты предлагаешь взамен? — раздражённо спросил я.

— М-м-м… — задумался Эрик и выдал «отличную» идею: — Можешь бежать за повозкой… развеешься. А то я смотрю, что тебе с нами скучно, и ты захандрил.

Я попытался пробуравить Эрика пристальным и жёстким взглядом, но от его плохо скрываемой улыбки мне самому стало смешно.

Я посмотрел направо, вниз по склону: наша дорога всё ещё петляла по предгорьям, складываясь в гармошку широкими полукольцами. Лес редел и плавно перетекал в долину, оставляя на виду лишь небольшие каменистые уступы, поросшие невысоким кустарником. Далеко внизу дорогу пересекал бревенчатый мост, а под ним текла и пенилась неширокая, но быстрая река.

Я отпил воды из фляги и начал расстёгивать пальто.

— Ты куда? — удивился Эрик.

— Встретимся у моста, — подмигнул я и, закончив снимать пальто и свитер, выпрыгнул из повозки прямо на ходу.

— Я же пошут… — пытался остановить меня Эрик. Но когда увидел, что я помчался не по дороге, а поперёк неё — вниз по склону, крикнул мне вдогонку: — Эй! Я твои кости по всему склону собирать не буду!

Что он кричал дальше, я уже не слышал — был занят тем, чтобы не переломать ноги или не проткнуть глаз в случае падения о торчащие то тут, то там ветки и коряги.

Я бы не сказал, что я быстро бежал — скорее балансировал на грани между очень быстрой ходьбой и подстерегающей возможностью покатиться кубарем. Но с каждой перепрыгнутой корягой и ямой, с каждым преодолённым камнем и уступом мне становилось теплее… Теплее на душе. Солнце светило ярче, деревья становились зеленее, а все мои надуманные проблемы покидали меня с каждой капелькой пота.

Да и думать мне ни о чём не хотелось, кроме как о сиюминутном выборе маршрута: здесь — взять левее вон того дерева, здесь — лучше обойти камень и с него не прыгать, здесь — лучше подтянуться и перелезть бревно сверху, а то под ним огромный муравейник…

Несколько раз я пересекал дорогу раньше повозки, махал им рукой и бежал дальше. Но чем ближе мы спускались к долине, тем быстрее ехала повозка, и я понемногу начал отставать. Галопом лошади, конечно, не неслись, а вот мне уже пришлось изрядно ускориться, чтобы их догнать. Последние два поворота дороги я уже бежал изо всех сил по дороге, и на мост мы въехали-вбежали одновременно. Правда, им пришлось остановиться, чтобы меня подобрать.

— Ну, залезай, герой! — Эрик протянул мне руку. — Смотрю, тебе полегчало: румянец появился, да здоровый блеск в глазах.

— Ага. Спасибо… Дружище… Что… Растолкал, — ответил я, плюхаясь на дно повозки и тяжело дыша.

— Ты ж меня знаешь, я тебе киснуть не дам. Не на моей вахте! — подбодрил меня Эрик и отвернулся к Киру: — Так на чём мы там остановились?

— Лунный Риф, говорю, — ответил Кир. — Хороший ориентир. Не пропустишь. С моря выглядит как высокая треугольная скала с круглой дыркой посередине. Течение там своеобразное, и вопреки всем морским законам, волны бьют в скалу со стороны берега: белая пена взлетает высоко вверх и закрашивает отверстие в скале в белый цвет. Очень похоже на луну в полнолуние.

— Понял, — ответил Эрик. — А пройти через риф к берегу не выйдет?

— Нет, никто туда не сунется: ни на шхуне, ни на байдарке, ни вплавь, — ответил Кир.

— Значит, надо в обход и по берегу… — задумался Эрик.

Думал он долго, а потом снова спросил Кира:

— А ты места те хорошо знаешь? Может, гидом к нам наймёшься на время?

Ещё пару часов назад я бы напрягся от такого предложения, но сейчас у меня на душе было спокойно, и я просто решил следить за беседой.

— У меня в Маренгерде есть незавершённые дела, — ответил Кир. — А когда корабль отправляется? И сколько ты мне платить будешь?

— Корабль — послезавтра на рассвете. Платить… Еда — на мне, плюс один серебряный сверху. Но не обещаю, что мы вернёмся обратно в Маренгерд. Возможно, нам придётся разойтись разными дорогами где-то ещё…

— Есть над чем подумать, — сказал Кир.

Дальше тянуть с недосказанностью уже было нельзя, и я решил спросить в лоб:

— Кир, я обычно не лезу в чужие дела, но если мы и дальше будем путешествовать вместе, то я бы хотел знать: ты человек графа Неррона?

Кир внимательно на меня посмотрел и ответил:

— Да.