глаза смотрели на меня, и не видели! Как же теперь Вы приходите ко мне, как ни в чём не бывало? И не Вы ли сказали палачам короля, что я любила нектар голубой розы, чтобы они, напоив меня, могли напитывать моей магией своё оружие? Как смели Вы прийти ко мне с тем оружием, которое источает мою же силу?

Куан Доллей вдруг холодно улыбнулся, швырнул розы на пол и сказал:

— Ну, раз уж ты решила, что нам стоит поговорить напрямую, то я объясню тебе, почему я тут: король намерен выдать тебя замуж, чтобы остановить рост твоей силы. А для этого кто-то должен тебя контролировать. Муж — лучшее, что повелитель смог придумать. Я знаю, что твоя магия привлекает многих, поэтому пришёл к тебе, как давний друг семьи — хотел таким образом защитить тебя. Или ты думаешь, что те, кого ты когда-то победила, будут хорошо к тебе относиться? Тем более, когда, благодаря обмену магией, вы станете с ним равными — по силе, но не по положению! Хватит мечтать, Ноён! Став сильнейшей, ты несёшь угрозу не только отдельным магам-воинам, но и самому трону! Я предлагаю тебе поддержку и защиту. Соглашайся, и я объявлю всем, что ты — моя невеста, и тем, кто посмеет к тебе приблизиться, придётся иметь дело со мной. Или я скажу, что дальше не собираюсь за тобой ухаживать, и тогда на тебя обрушатся остальные, стараясь завоевать! Так что ты выбираешь? — улыбается маг так широко, что Тиана замечает на коренном зубе снизу застрявшую зелень.

Ноён качает головой и твёрдо говорит:

— Уходите, господин Доллей, и свой веник прихватите! Мне совершенно не интересно Ваше предложение! Я жду приглашения в королевский гарем, никак не меньше! Не всё же мне оставаться «королевской подстилкой» только на словах! — и девушка громко и заливисто расхохоталась в лицо своему ухажёру.

Её смех преследовал Доллея до самых ворот. А потом резко оборвался, потому что в комнату влетел Тэмир, и увидев, как хохочет Тиана, не замечая бегущих по щекам слёз и побелевших пальцев, вцепившихся в подлокотник кресла. Он подбежал к девушке и обнял её, позволив обвить её рукам свою талию. Тиана зарыдала ему в грудь, и он, прикрыв их заклятием тишины, позволил воительнице проявить слабость. Истерика продолжалась недолго, и вскоре, сквозь всхлипы, он расслышал:

— Мне исполнилось восемь лет, и родители пригласили Доллея на это торжество. Теперь я понимаю, почему на моих праздниках было всегда так мало гостей, но тогда я обижалась и недоумевала, почему меня никогда нет в списках приглашённых на детские торжества… Мама всегда старалась сделать так, чтобы мне было весело, но я знала, как отмечают подобные праздники другие благодаря магической информационной сети. Мы же просто ели пирожные и пели песни. Мама, как всегда, пила свой любимый нектар из голубой розы, и я уговорила её дать мне попробовать. Мне понравилось, и я честно сказала об этом. Это было всего один раз, и слышали это мои родители, брат и этот маг. Но когда в рабстве меня еженощно забирали, чтобы напоить этим поганым нектаром и украсть мою магию, я начала догадываться, кто именно предал папу — это он!

Тэмир перебирал шелковистые локоны девушки, не осмеливаясь прервать её исповедь. Видит небо, как ему хочется сорваться за этим Доллеем и выбить из него дух за каждую слезинку Тианы! Но ещё больше хочется забрать её боль, прижать к себе и не отпускать, пока все страхи не покинут её сердце, а обиды не растворятся в спокойствии. Дверь приоткрылась, и Леон строго уставился на принца. Тэмир же, сурово поглядев на дракона, прикрыл Тиану, прижав к себе движением собственника, и Аметист закрыл дверь с обратной стороны.

* * *

Близился день свадьбы драконов. Событие это было невеликое, но всё же интересное, а в последнее время даже редкое. новость о нём разнеслась за пределы Эльвондии. Тиана не ожидала, что её замок будет буквально атакован драконшами и другими особями женского пола, которые захотят рассказать ей, что Аметист Леон, её драгоценный дракон, когда-то обещал жениться именно на ней. Ноён выслушивала несчастных влюблённых и говорила:

— Я не вмешиваюсь в личную жизнь своего дракона. Если есть желание разбираться с ним, идите в его дом!

Тем временем Леон не покидал замка Тианы и не отпускал Зару, справедливо опасаясь, что какая-нибудь обозлённая на него самка наговорит ей всякого! И он, цепляясь за то, что Тиане нужна помощь в подготовке к свадьбе, совсем перестал посещать свой дом. Это привело к тому, что за пару дней до свадьбы пришло сообщение, что один за одним почти моментально сгорели дома Аметиста и Рубин! Глазами Тиана клялась Видару, что она к этому не причастна, а когда пришла весть, что это — дело рук разъярённых драконов, Ноён предложила Тэмиру наложить на своих драконов по тройной магической защите — мало ли, что ещё придумают обиженные влюблённые?

Самое запоминающееся столкновение с прошлым Леона случилось в день свадьбы, когда жених и невеста, оба в белых свадебных нарядах, украшенные цветами друг друга, вышли из замка, чтобы встретить гостей. Первым приметил Ирэну Тэмир и резко вышел вперёд, прикрывая собой Зару. Аметист, увидев бывшую любовницу, обнял невесту, чтобы показать, кто ему теперь дороже всех! Сирена, растянув улыбку так, что стали видны почти все зубы, заговорила:

— Аметист, что ж ты так поступаешь с нами — сбежал, и даже не сказал — куда! Я же говорила, что вовсе не против стать твоей наложницей! Но детей-то зачем бросать?

Как и рассчитывала Ирэна, Зара, выросшая без семьи, строго посмотрела на Леона и отодвинулась от него! Кариатида, на которую Тэмир наложил заклятие тишины, что-то безмолвно кричала, потрясая кулаками в воздухе так, что от её постамента отваливались камешки. Зара, не обращая внимание на щенячьи глаза Аметиста, подошла к сирене и спросила:

— Милая моя, простите, что так получилось! Я готова признать всех детей своего мужа — что поделать, раз уж он у меня был таким безответственным! Сколько у меня будет приёмных детей?

— Восемь! — выпалила Ирэна.

Однако Зара не смутилась:

— Какая прелесть! У нас, драконов, не всегда понятно, когда вылупится яйцо! И ребёночек почти сразу уходит к своему всаднику. А так у нас сразу будет восемь малышей!

Леон рвался что-то сказать, но Тэмир останавливал его, с улыбкой наблюдая за всё сильнее расстраивающейся сиреной. Тем временем Зара, приобняв сирену за талию, сказала:

— Если они уже вылупились из икры,