Ведущий тем временем, еще раз представляя участниц, выкрикнул в зал:

– …Номер двенадцатый, Ксения Филипчук, наша русалочка!

– Сам ты русалочка, идиот! – сердито зашипел Генка. – Тоже, сказал, блин!

– Вообще-то это комплимент, Ген… – засмеялась Ольга, прикрыв рот ладонью, чтобы не получилось громко. Потом глянула на Генку задумчиво, спросила вдруг, сама от себя такой вольности не ожидая: – А я, Ген? Я красивая, как ты считаешь?

– Так ты ж сестра… Тем более, старшая! – глянул он на нее смущенно.

– И что? Это обстоятельство автоматически отменяет твою мужскую оценку?

– Да при чем тут моя мужская оценка! Сестра есть сестра, она же не красотой воспринимается!

– А как, Ген?

– Во пристала, холера ясная…

– И все-таки?

– Ну… Будем считать, что для меня одна моя сестра, это как один миллион красивых баб, допустим… Так понятно?

– Вполне. А две сестры – два миллиона красивых баб?

– Точно. Пятерка тебе по арифметике. Ладно, давай уже смотреть, а то сзади на нас шикают… Ой, держи меня, у них сейчас выход в купальниках будет! Ой, где наш фотограф из областной газеты, черт бы его побрал?..

Конкурс закончился для Ксюхи бесславно, пришлось девчонке довольствоваться утешительным призом зрительских симпатий да скромным букетом цветов. Ольга с Генкой пошли ее искать – нашли всю зареванную в одной из гримерных. И Андрюша тут был, глядел на свою несчастную пассию преданно, как собака. Генка принялся было утешать, но Ольга остановила его жестом – не надо сейчас… И проговорила весело, будто и не видела ее заплаканного лица:

– Ксюш, ты скоро? Мы тебя в машине ждем!

– Зачем?

– Как – зачем? В Каменское поедем. В монастырь.

– А, да… Я же маме обещала… Иду! – сердито пробурчала девушка, дернув плечом. Отстаньте, мол, от меня, без вас тошно.

– А мне можно с вами? – тихо спросил Андрюша. – Вы же видите, в каком Ксюха состоянии?

Генка задумался, потом вопросительно глянул на Ольгу. Та лишь пожала плечами – мне все равно, мол… И Генка принял самостоятельное решение:

– Нет, Андрей, лучше не надо. Ты не обижайся, но понимаешь, мы сами должны… Нам одним надо… Не обижайся, ладно? А Ксюшу мы потом прямо до подъезда довезем, не переживай!

– Ладно, понял… – кивнул парень. – Да, вы правы, наверное. Дело и впрямь такое… Сугубо деликатное. Ну, тогда удачи вам, что ли?

В дороге Генка снова пытался Ксюшу развлечь. Лихо прошелся критикой по организации конкурса, потом Ксюшиным соперницам по полной программе досталось. Заодно рассказал, как они с Ольгой хитро заполучили лучшие места в зале. Старался, балагурил, как мог. Ольга его не останавливала. С ней вообще происходило что-то странное… Росло внутри непонятное чувство, похожее на робость перед встречей с Анной Васнецовой. То есть с ее матерью. Хотя, может, и не робость это была, а трусость. Или это одно и то же – робость и трусость? Хрен редьки не слаще? Но ведь она никогда и ничего не боялась, ни перед кем не робела, ни перед чем не трусила! А теперь… Еще и само по себе слово пугает – мать. Мама. Господи, да оно совсем не умещается внутри, это странное слово! Зачем, зачем она вляпалась в эти поиски, где у нее голова была?

В какую-то секунду Ольга даже решилась предложить Генке повернуть назад, но Ксюша ее неожиданно опередила.

– Послушайте, Геннадий… Выпустите меня из машины, а? Я обратно пешком дойду, – проговорила девчонка почти истерически.

– Ксюш, успокойся… Ты чего? – тревожно глянул на нее в зеркало заднего вида Генка.

– Да ничего. Просто я не хочу. Я передумала к ней ехать. Нет, я не хочу, зачем?

– Затем, что она твоя мать, Ксюш…

– Она от меня отказалась, какая она мать.

– Да, отказалась, Ксюш… – продолжал душевно бубнить Генка, – так у нее жизненные обстоятельства складывались, что ж поделаешь. Но она тебя не переставала любить. Она тебя издалека любила, понимаешь? Твоя мама же рассказывала…

– Ой, не смешите меня, издалека любила! Все бы своих детей так любили – издалека. Очень хорошо и удобно. Настоящая мать никогда своего ребенка не бросит, обязательно будет рядом с ним. И под пытками от него не откажется.

– Нет, Ксюш, совсем не обязательно. Любовь – она штука такая… Она… Она как ангел-хранитель бестелесный. Можно ведь, и наоборот, быть рядом с ребенком и совсем его не любить… Хочешь, сколько угодно примеров могу привести?

– Не надо. Я и без вас много примеров знаю.

– Так тем более, значит! Можно быть рядом и не любить, а можно быть всю жизнь на расстоянии и не переставать любить ни на секунду…

Ольга сидела, слушала их разговор, страшно нервничала. Потом не выдержала, вклинилась раздраженно:

– А по-моему, ты действительно идеализируешь нашу ситуацию, Ген. Я бы даже сказала, гиперболизируешь! Слушать же невозможно, что ты несешь! Издалека любила. Ангел-хранитель бестелесный. Да какой она тебе ангел, Ген? Нашел ангела…

– Конечно, чушь какая-то! – поддержала ее Ксюша. – Остановите машину, я выйду, я к маме Але хочу! И к Андрюше! Слышите? Остановите, я выйду!

– Ладно, хватит выступать, – чуть повысил голос Генка, строго глянув на Ксюшу. – Мы ж не виноваты, что ты свой конкурс проиграла. Тем более, приехали уже… Видишь, монастырь там, на взгорке? Так что все, девки, поздняк метаться… Сидите тихо и молитесь про себя. Это святые места, здесь душа смирения просит, а не скандала.

– Да никто и не собирается скандалить, Ген… – вздохнула Ольга, глядя в окно. – Просто нам с Ксюшей страшно, понимаешь? Паника у нас…

– Мне тоже страшно, Оль. Но я же не паникую. Так, что это у нас там… Похоже, приехали. Дальше, я понял, ворота монастырские. А где сам приют? Ладно, вы оставайтесь в машине, а я выйду, спрошу…

Потом они с Ксюшей сидели, наблюдали молча, как Генка разговаривает на дороге с двумя неказистыми мужичками. Если по одежке судить – вполне себе маргинальные мужички, а если по выражению лиц… Да, лица были не простые. Серьезные, спокойные лица, озаренные изнутри то ли светом, то ли тихим страданием. Наверное, про такие лица говорят – одухотворенные. Вот мужички закивали дружно, улыбнулись, один из них вытянул руку вперед, видимо, показывая Генке направление. Генка кивнул, развернулся, быстро пошел к машине. Плюхнулся на сиденье, нервно оглянулся назад:

– Не туда заехали, приют с другой стороны монастыря… Сейчас развернемся…

– Ну что, Ген? Что они сказали? – не утерпела с вопросом Ольга. – Здесь она, да?

– Да. Здесь. Похоже, мы ее действительно нашли… Сейчас, девчонки, потерпите еще немного.

– Ага… И будет нам счастье… – насмешливо, даже немного злобно прошептала с заднего сиденья Ксюша.

Генка ничего ей не ответил, будто не слышал. Но Ольга видела, как он напряжен. И как сильно волнуется.