чтобы решить Прусские проблемы. Боюсь, другого варианта в ближайшее время для Базилиуса не будет.

— Я поеду с тобой? Ты ведь не отошлешь меня обратно в Кёнигсберг? И вообще — я жутко соскучилась.

— Если подключишься к решению прусских экономических проблем, — я приобнял ее, глянул на часы. — Не знаю, сколько времени займет обсуждение насчет Чистослава, но если тебе заняться больше нечем, можешь дождаться меня тут.

— Я подожду.

Я поцеловал ее и вышел вон. Зашел за Финбарром и Карлфридом — они оба уже ждали.

— Нам надо принести пару некромагических устройств на Совет, — сказал я.

— Вы же хотели разобраться с теми заклинаниями, — напомнил Карлфрид.

— Да, но, возможно, придется заниматься прямо там, чтобы не дать шанс Чистославу уйти от ответа.

Карлфрид нахмурился.

— Вы будете настаивать на смертной казни?

— Нет, не буду. Но господин Чёрный несомненно должен заплатить за свои действия.

Мы дошли до автостоянки, отыскали среди ящиков в прицепе нужный, в котором находились учетные книги с первой фабрики и некромагические устройства, прежде заменявшие сердца у Маделиф и Чистослава. Я взял оба этих устройства и мы направились в зал Объединенного Совета Гильдий.

Когда мы вошли Главы уже заняли места за круглым столом. Чуть в стороне от них с по-прежнему связанными руками сидел Чистослав. Больше на нынешнем собрании никого не было.

— Добрый день, сегодня без зрителей? — поинтересовался я.

— Добрый день, Ваше Величество. Сегодня у нас закрытое совещание, поскольку вопрос довольно-таки… деликатный, — произнес Ульрих Адельман. — Господин Моор может остаться, но вашему кузену придется покинуть зал Совета, простите.

Финбарр недовольно нахмурился, но собрался уходить.

— Барри останется, поскольку ему есть что сказать насчет дела, касающегося некромагических устройств, — сказал я. — Это важно.

— Что ж, если так, тогда пусть присоединяется.

Я уселся на свободное место, положив на стол перед собой некромагические устройства, заметил, как содрогнулась Маделиф., но почти сразу взяла себя в руки. Карлфрид и Финбарр принесли кресла и сели рядом. Я поглядел на лица магов.

— Полагаю, господин Чёрный уже успел что-то рассказать? — поинтересовался я.

— Нет, он всё это время был нем как рыба, — ответил Прегиль. — Что для него не характерно.

— Было не до болтовни с вами, Базилиус, — подал голос Чистослав, недобро усмехнувшись. — Я был занят важными размышлениям.

— И о чем же?

— О разном. Но давайте уже приступим и закончим побыстрее со всем этим, — он показал на связанные руки.

— Думаете, что вас отпустят? После всего что вы сотворили? — голос Маделиф заледенел. — На это даже не надейтесь.

— Это не только вам решать, госпожа Халевейн, — Чистослав обвел взглядом магов, избегая смотреть лишь на меня, и произнес: — Давайте я первый начну?

— Ну попробуйте, — отозвался Берне Орель, мрачно глядя на мага.

— Будем честны, — заговорил Чистослав. — Каждый из нас старался усилить свои Гильдии и своё влияние в Совете. Базилиус упразднил Гильдии в двух графствах, расширив на них влияние Прусской Гильдии. Вы, Ульрих, так вообще подмяли под себя все Гильдии при Объединении земель. Но наверное, только я готов был пойти еще дальше и получить власть над теми, кого мы так давно не замечали, избегали или преследовали. Я говорю о темных.

Чистослав сделал небольшую паузу, изучая реакцию своих коллег. Но они молчали, ожидая продолжения.

— Задача была не простая и я много думал, создавая различные варианты, но в итоге решил сперва начать с учреждения в Пражском Университете факультета для тёмных.

— Прошу прощения, но как вы думали заполучить власть над ними, дав им образование и, соответственно, сделав их тем самым сильнее? — перебил Дагоберт. — В ваших умозаключениях закралось противоречие.

— Противоречия нет, если ставить их на один уровень со светлыми и относиться уважительно, а не с присущим всем вам презрением. Вы не представляете, сколько благодарности я от них получил. Ее было больше в разы, чем от светлых студентов. Вы можете себе такое представить?

— Подростки очень быстро всё это забудут, их благодарность обратиться в пшик, когда они столкнуться с реальностью, — парировал Дагоберт. — Так что кроме как потешить честолюбие у вас ничего не вышло.

— Вы ошибаетесь, Фридемар, — в голосе Чистослава отчетливо послышалась злость. — На том факультете учились и взрослые и их было больше. Некоторые проходили обучение со своими детьми. После этого, решив, что первый опыт был весьма успешен, я пошел еще дальше и объединил этот факультет с остальными в Университете. Это было уже гораздо сложнее, но я преодолел трудности и изначальное неприятие со стороны некоторой части студентов. Теперь Пражский Университет единственный в нашей стране, который уровнял шансы для всех.

Маги посмотрели на него мрачно.

— И что — даже высшие светлые с этим примирились? — спросил Прегиль.

— Большинство. Я нашел к ним подход и нужные объяснения. Некоторые, конечно, забрали детей из Университета, прервав обучение, но их оказалось мало.

— Удивительно, что информация об этом не просочилась и не дошла до нас, — заметил Орель. — Или же вы успешно устранили всех недовольных?

— Что-то вроде того — все они изначально подписывали бумаги о неразглашении.

— Что ж, теперь вашим образовательным экспериментам придет конец, — сказал Адельман и нахмурился. — Правда, кем теперь считать тех светлых магов, что штудировали темную науку? Да и вас самого?

— Я бы повременил на вашем месте с подобными заявлениями, — произнес Чистослав с усмешкой. — Тем более, что Его Величество, несомненно проявит к этому интерес.

Я, задумчиво слушавший разговор Глав Гильдий, уставился в удивлении на Чистослава, в то время как все обратили на меня недоуменные взгляды.

— Что, простите? — произнес я, но Чистослав снова смотрел в пол. — Кажется во всех наших последних разговорах я четко выразил своё мнение, что ваша затея уравнять всех магов мне не понравилась.

— Вы просто не обдумывали это как следует, Ваше Величество, — всё также не смотря на меня произнес Чистослав. — Поверьте, вам будет выгоден мой вариант. Особенно на фоне того, что вам как-то надо получить власть над сторонниками господина Алойзиуса.

— О чём он вообще, Ваше Величество? — спросил Ульрих Адельман. — И кто такой господин Алойзиус?

— Чёрный маг, что наложил проклятие на Хайдельберг и