так вообще хреновые дела у него. Ведь ему нужно некоторое время, чтобы восстановиться и набраться прежних сил.

И вот открываются главные врата в зал для пиров, и на пороге появляется Сигурд. На миг Один вздыхает и моргает своим единственным глазом без повязки.

Да, его сын очень изменился… Но затем он видит, как гордо и грациозно за ним входит Валькирия. И тут у Одина сорвало крышу.

— Вернулись! Теперь я всё выскажу тебе! — кричит он и срывается с места.

Один сам не осознал, откуда в руке у него появилось копье. И почему на миг он ощутил присутствие Локи, которого здесь не было. И почему вороны пытались связать его ментал воедино и остановить. Единственное, что Один осознал из своих мыслей, это странности, которые с ним происходят. Он как-то слишком быстро вспыхнул. Словно это было навеяно. Однако, он ведь защищен со всех сторон, и никто из посторонних не может проникнуть в его божественный ментал.

— Всё, как всегда! — только и выдал Сигурд. — Только в этот раз я не позволю тебе оскорблять мою любимую! — выдернул он свой клинок из ножен и включил свою мощь на полную.

— Один его сейчас перешибет, — вздохнул кто-то.

— Ага! — грустно усмехнулся бородатый викинг и отпил из своего кубка. — А потом Фрея перешибет всех нас… Сколько времени она ждала этого дня.

Одину и Сигурду оставалось не так много, чтобы сойтись в смертельной схватке, которая потрясет всю Вальгаллу. Однако в последний момент кто-то нарушил их планы.

— Слушай… А давай ты не будешь психовать, а лучше распорядишься, чтобы нам налили? — вдруг перед Одином появился старик Мак, который двумя пальцами удерживал его копье.

— ПРОЧЬ!!! — орал Один, даже не понимая, кто стоит перед ним, и только усилил свой напор.

Гунгнир засиял, но Охотника с места не сдвинул. Тот только приподнял одну бровь.

— Мне достать свое оружие? — спокойно спросил он.

И чтобы привести Бога в чувство, врубил всю свою мощь.

МОЩЬ разошлась по всему залу, и даже Гунгнир сиял уже не так ярко, как это показалось изначально. Скорее, даже жалко, как побитая собака.

— Повторяю свой вопрос… Мне здесь нальют⁈

Один стал быстро мотать головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что произошло.

— Не тряси ты своей бестолковкой, — усмехнулся Дэн, что стоял возле Лагерты, которой было немного не по себе. — Наваждение уже ушло, и дальше все твои действия, которые ты предпримешь, не спихнуть на это. А еще советую получше приглядеться к своему близкому кругу. Кто-то явно работает не в одной лодке с тобой.

Один постепенно пришел в себя и посмотрел на двух Охотников, которые вторглись в его владения без разрешения и приглашения. А еще, судя по всему, они защищали предателей.

Про наваждение он уже и сам понял, и даже отследил его в своей душе. Очень тонкая работа мастера высочайшего уровня. И сделана была давно — на один единственный момент. Активационная печать — это день, когда сын вернется домой.

Хотя Один все осознал, но признаваться не хотел.

— Вы не имеете права здесь находиться! — сурово заявил он.

А воители, при этих словах, взялись за оружие. И пусть они постоянно жили сражениями, но никто не хотел глупо погибать. Всем подавай достойную и важную смерть. А здесь… Шансы, мягко говоря, неважные.

— Вот видишь? — обратился Мак к Сигурду. — Злой он у тебя… и старомодный. Забей нахрен на него и пошли с нами! Ты знаешь, какие у нас в Ордене винные погреба? А детские сады? — начал свою тираду Мак. — Ну ладно… Нет садов, но построим. Или захватим, тут вообще плевать.

— Предатели! — ужаснулся, услышав эти слова, Один. — Неужели мой сын предал меня еще раз!

Один понимал, что Охотники просто так никогда и ничего не делают. И если они так относятся к его сыну, значит, точно он что-то им уже предложил. И это вероятно настолько ценное, что могло быть нужно ему самому или Пантеону.

— А в бороду? — хмыкнул Дэн. — Хотел сказать в глаз, но как-то негуманно. Он у тебя и так единственный.

— Одни разочарования, — посмотрел он на Сигурда. — Что ты им предложил? И что попросил?

— Я? — удивился Сигурд от такого вопроса, и его тоже начала застилать злость и обида. — Я пришел к своему отцу, дабы просто поговорить. И раз я не сам, то значит продался?

Охотники переглянулись между собой и улыбнулись. Они понимали, что такое будет, но все равно настояли на том, что пойдут с ними.

— Думаешь, два Охотника тебе помогут? — огорченно спросил Один. — Здесь же сердце нашего Пантеона и я…

Но договорить ему не дали.

— Два? — удивленно переспросил Дэн. — Да у нас там половина Ордена за стеночкой стоит. Так, на всякий случай… Сандр попросил присмотреть, поэтому, ни один волосок не должен упасть с их голов.

— Значит, захват… — всё неправильно понял Один. — КО МНЕ, МОИ…

Один уже собрался призвать воинство из всех уголков Вселенной для защиты своего дома, но вдруг утратил возможность говорить. За его спиной разразилась самая темная и яростная энергетическая буря, которую он вообще когда-либо ощущал в своей жизни. Она была настолько сильной, что бог, который даже не знает, как пишется слово страх, вдруг испугался.

— Фффф-ф-ф-ф-фре-я? — тихонько, как маленький мальчик, спросил он.

— Уууууууууу… мужик, ты попал! — рассмеялся Дэн, а затем перевел свой взгляд на Фрею. — Здравствуй, Фурия! — поздоровался он с ней, используя её прозвище. — На всякий случай, я уточню, что эти двое теперь имеют официальную защиту нашего Ордена и глупостей быть не должно. Они являются родителями жены нашего брата, а она выносила под своим замечательным сердцем сына нашего брата. Поэтому они теперь имеют доступ в наши владения, и если сейчас у вас разговора не получится, то мы заберём их к себе.

Фрея задрожала от злости, глядя на мужа. Ей хотелось оторвать тому ноги и засунуть их в другое место. Однако, сперва нужно было разобраться с гостями.

— Я услышала вас, — кивнула она. — Разговор будет! Мой муж сейчас заменит меня на одной войне в Вальхараме, а мы спокойно поговорим. Но прежде, чем мы это произойдет… — сделала она