Фрегат быстро вышел на максимальную скорость, и эсминец, двигаясь следом, смог сблизиться на дистанцию в шесть с половиной миль. Контурные обводы чужого корабля подтвердили, что перед нами именно «Арли Берк». Дальше никак. Эсминец не мог догнать «Ветрогон», а мы не могли от него оторваться. Патовая ситуация. И так продолжалось два часа. Эсминец не стрелял, даже не пытался. Мы тоже не спешили его накрывать. Сделали ставку на переговоры и каждые пять минут пытались вызвать аборигенов на связь. Использовали общую международную частоту и световые сигналы. Себя не идентифицировали – просто предлагали переговоры. Однако эсминец не отзывался. Ну не желали Люди Океана, или как они там себя сейчас называли, с нами общаться. Они просто отгоняли незваных гостей подальше от своей базы и хранили молчание.

– Саня, – не выдержал Скоков, – давай его обстреляем.

– Не торопись, – опуская бинокль, покачал я головой.

– А чего тянуть? – Командир фрегата нахмурился и кивнул в сторону кормы: – Наши «Melara» обычными боеприпасами на восемь километров бьют. Ещё немного его подпустим и влупим в борт десяток снарядов. Эсминец старый. Наверняка латаный-перелатаный. Начнёт тонуть или хотя бы загорится, а тут мы. Подойдём вплотную, подавим огневые точки АУ-630, прижмёмся к борту и высадим десант.

Резон в словах Скокова, конечно, имелся. Корабль у аборигенов действительно древний. Впрочем, как и наш фрегат, но в котором мы уверены, и шансы на успех, обстрел и лихой абордаж, приличные. Однако, немного подумав и взвесив все «за» и «против», я решил планов пока не менять и в ближний бой не ввязываться. Слишком велик риск, а мы далеко от родных баз. Вот три-четыре года назад, когда из головы ещё не выветрилось молодечество, я нисколько не сомневался бы. Положился бы на удачу и бросился в атаку – будь что будет. Сейчас уже не то. Дома любимые женщины и дети. Я обещал им вернуться и обязательно вернусь. Если со мной что-то случится, они будут плакать и переживать, а мне их расстраивать не хотелось. Так что, если наносить удар, то наверняка.

– Нет, – покосившись на Скокова, принял я окончательное решение.

– Ясно. – Командир фрегата решил не спорить.

Снова, наверное в сотый раз за утро, я подошёл к монитору радара и посмотрел на экран. Расстояние между фрегатом и эсминцем увеличивалось. «Арли Берк» отставал. Между нами уже семь миль. А спустя десять минут разрыв достиг восьми миль, и эсминец изменил курс. Корабль аборигенов, по-прежнему не реагируя на наши радиовызовы, отправился к родному берегу.

– Что делаем? – спросил Скоков.

– Уходим к дальней точке эвакуации разведчиков. Пусть захватывают пленных и уходят.

– Я прикинул по картам: им от крепости до точки эвакуации почти сорок километров идти.

– Справятся. Всю Россию с севера на юг прошли и не сгинули, а тут какие-то сорок километров по американским дебрям.

Спустя пару минут я вызвал на связь командиров разведгрупп и поставил перед ними боевую задачу, точнее, подтвердил захват аборигенов. Воины у нас опытные, хорошо подготовлены, я об этом уже не раз упоминал, так что лишних вопросов никто не задавал. Взять языка? Сделаем, командир.

«Ветрогон» повернул обратно к берегу. Эсминец с экрана радара пропал, ушёл в пролив, к своей базе. А мы ещё больше увеличили разрыв между нами с таким расчётом, чтобы фрегат даже мощная береговая РЛС не обнаружила. Всё шло своим чередом, и не успели мы добраться до берега, как разведка доложила о результате. Из крепости вышел патруль, и воины его атаковали. Сработали чисто. Патрульные, трое бойцов во главе с офицером, не успели поднять тревогу и вызвать подкрепление. Отлично. У разведчиков есть фора, а нам оставалось только ждать.

Фрегат замер в бухте, которая, кстати, не была отмечена на наших старых морских картах. Корабль лёг в дрейф, и палубная команда подготовила для спуска на воду мотоботы. Если у разведчиков всё пройдёт гладко, в районе полуночи они окажутся на борту «Ветрогона», и мы… Что дальше, я не знал, ибо многое зависело от допроса языков. О Людях Океана мы успели немало нехорошего услышать и от европейцев, и от спрингфилдских воздухоплавателей. Но факты таковы, что мы ещё не стали заклятыми непримиримыми врагами и боевые действия не ведутся. Разумеется, если не считать таковыми действия разведчиков. В конце концов, пленных вернуть несложно, пока у них не подорвано здоровье и никто не убит. А для нас главное – достоверная информация.

Прошёл час. За ним другой и третий. Люди говорят, нет ничего хуже ожидания. Может, и не так, есть вещи гораздо хуже. Однако необходимо признать: ожидание томительно. Слишком много угроз могли таить местные воды и густые береговые заросли. Чем дольше ждёшь, тем больше себя накручиваешь. А ну как появятся корабли аборигенов, и не один эсминец, а две-три серьёзные боевые единицы, которые смогут нас загонять, окружить и уничтожить? А что, если зелёнка скрывает миномётную батарею, готовую обрушить на «Ветрогон» начинённые смертью стальные болванки? А что, если у Людей Океана имеются самолёты и вертолёты? Вопросы и сомнения. Как ни крути, мы в этих водах чужаки и потому опасались всего.

К счастью, день прошёл без происшествий, наступила ночь. Разведка быстро двигалась к точке эвакуации, и, когда воины уже почти добрались до места, начались неприятности. На радаре опять появился корабль аборигенов. Судя по всему, уже знакомый нам эсминец типа «Арли Берк». Он был один. Наверняка его радары уже засекли «Ветрогон», и я в очередной раз оказался перед выбором: бежать, принять бой или дождаться возвращения разведчиков? Время поджимало. Все, кто в этот момент находился на ходовом мостике, молча смотрели на меня. Они ждали решения своего сюзерена и главы экспедиции. Не оборачиваясь, я кожей чувствовал их взгляды. Казалось, даже мог точно определить, о чём они думают. Драгоценные секунды, складываясь в минуты, уходили, и я нарушил тишину:

– Разведка не успела вернуться. Уходим и отрываемся от эсминца. Первыми огонь не открывать. Воинам приказ: вместе с пленными двигаться дальше вдоль берега, заберём их завтра или послезавтра. Тут уж как фишка ляжет.

Движки «Ветрогона» заработали на полную мощь, и корпус корабля завибрировал. Фрегат покинул бухту и снова попытался оторваться от эсминца. Но в этот раз всё было иначе. Ночная тьма скрывала корабли, которые двигались только по радарам, компасу и звёздному небу. Водная гладь спокойна. Дистанция между эсминцем и фрегатом – шесть миль. Мы быстро набрали скорость и были уверены, что оторвёмся. Однако корабль аборигенов решил нас остановить при помощи своих крупных калибров.

Темноту разорвали две яркие вспышки, и спустя пару секунд слева по борту, примерно в пятидесяти метрах от фрегата, поднялись два белых водяных столба. Предупреждение или Люди Океана промазали? Размышлять над этим некогда, не время и не место. В нас стреляют, при этом не желая общаться по радио. Значит, мы имеем полное моральное право дать ответку, и плевать на последствия. Видит бог, я войны не хотел.

– Сами напросились, – процедил я сквозь зубы и, повысив голос, отдал команду, которую так ждал Скоков: – Право на борт! Артиллерия, огонь по готовности!