Это подействовало лучше всего. Толпа мгновенно затихла, люди начали переглядываться.

— С сегодняшнего дня — никаких толп под моей дверью! — твёрдо заявил я, обводя их взглядом. — В день — не больше пяти человек. И только раз в два дня!

В толпе началось шевеление, кто-то открыл рот, чтобы возразить, но я резко вскинул руку, пресекая возражения.

— И не здесь! — добавил я. — Теперь массаж будет проводиться в семнадцатом подсобном помещении.

— А как очередь занимать? — выкрикнул кто-то из середины толпы. — Кто первый?

— Да хоть устраивайте аукцион за первые места! — огрызнулся я. — Мне плевать! Главное, чтобы было не больше пяти человек за раз, и раз в два дня!

Толпа загудела. Люди начали переговариваться между собой, кое-кто уже спорил, кто пришёл первым. Я закатил глаза и махнул рукой.

— Всё, разбирайтесь сами. Если не можете договориться — это ваши проблемы. Но повторяю: не больше пяти человек! И идём в семнадцатое подсобное помещение.

Толпа снова загудела, но уже тише. Люди переглядывались, перешёптывались, решая, кто войдёт в первую пятёрку. Кто-то предложил бросить жребий, кто-то громко возмущался, мол, «почему какой-то ученичишка нам условия ставит».

Я пока собрал необходимые полотенца, простыни, сграбастал подготовленное масло и вышел из комнаты аккурат к моменту, когда они каким-то чудом договорились. Первая пятёрка вышла вперёд с видом триумфаторов, а остальные недовольно разошлись, бросая друг на друга злые взгляды и что-то бормоча себе под нос.

— Отлично. Теперь за мной.

Развернувшись, я направился к зданию общего хранилища. Клиенты потянулись за мной гуськом, точно утята за мамой-уткой. По дороге они продолжали перешёптываться:

— Это всё из-за тебя! Ты слишком долго спорил!

— А ты вообще пришёл позже меня!

— Зато я договорился быстрее!

Когда мы добрались до семнадцатого помещения, я распахнул дверь и широким жестом пригласил их внутрь.

— Располагайтесь.

На круглом столе у стены я заранее разложил всё необходимое: бутылочку с маслом, стопку свежих полотенец. Хотелось хоть как-то создать иллюзию уюта.

Клиенты вошли внутрь и начали осматриваться. Один из них, с недовольной миной, скептически окинул комнату взглядом и хмыкнул:

— Ну, не такого я ждал. Хорошо, что хоть плесени нет. А почему стульев всего два?

— Это подсобка, — спокойно ответил я. — И этих стульев с утра здесь еще не было. Вы можете ждать, можете не ждать. Сами видели, от клиентов отбоя нет — найдутся менее привередливые люди.

Мужчина хотел что-то ответить, но густобородый здоровяк положил ему ладонь на плечо и слегка сжал:

— Мы все поняли, парень. Давайте начнем.

— Ладно. Первый клиент — на кровать. Остальные садятся, где хотят, и ждут своей очереди. Лавку для ожидающих пока не заказывал. И никаких разговоров!

И понеслась работа, в которой не было ничего приятного. Определить проблему, сдобрить массаж Ци, (но не перебарщивая, чтобы проделанное не казалось чудом) и мять, гладить, разминать, прорабатывать.

После пяти клиентов плечи ныли от усталости, пальцы казались деревянными от напряжения, а голова гудела. Даже аромат лавандового масла больше не успокаивал — только напоминал о проделанной работе.

Я вздохнул, посмотрел на опустевшую на треть бутылочку масла на столе, и в голове мелькнула ироничная мысль: «Выходной, что надо…».

Изрядно вымотанный, я решил прогуляться по секте, проветрить голову. А еще нужно к Додоневу зайти, а потом заглянуть в лавку к зельевару. Может, сумею сварить пару котлов с зельем, из обязательных за неделю.

Я запер дверь подсобки и вышел из хранилища. Остановился на пороге, вдыхая цветочный аромат. Здесь-то меня и догнали приключения:

— Эй ты! — раздался грубый голос. В сумерках ко мне вышли три тела. Двое — величиной с отожравшегося буйвола, а третий повыше остальных, но худощавый.

Сразу понятно: не просто случайные прохожие. Двоих из них я видел рядом с Арленом, в день, когда Фаэлина показывала мне секту. Впереди стоял худощавый, с острыми чертами лица и короткими волосами.

Я прикинул, куда бежать и что делать, если меня попытаются атаковать сразу трое, потом вспомнил заверения Фаэлины, что на территории секты решать вопросы любят официальными драками, и втроем на одного хулиганы будут нападать только в городе, потому что здесь за порядком бдят наставники. А потом кивнул спокойно:

— Эй, я. Какие вопросы, эй вы?

— Мы тут слышали, что девушка Арлена к тебе ходила на массаж, — говорит худощавый. — Как объяснять это будешь?

— Кому и что, по-твоему, я должен объяснять?

— Это! Хочешь сказать, ты в одной комнате с полуголой девушкой просто мышцы ей мял?

Я лениво взглянул на троицу и развёл руками.

— А что, по-вашему, ещё должен делать массажист? Если тебе и впрямь интересно, как процесс проходит, просто скажи. Только на скидку на первый сеанс не рассчитывай, она только для Фаэлины была.

Третий, молчаливый, в капюшоне, шагнул ближе, показательно хрустя пальцами. Я вздохнул:

— А вот так делать не надо: в старости пальцы болеть начнут. А могут начать задолго до старости. Возможно, с минуты на минуту.

— Слышь…

Но настроения слушать их после долгого дня не было. Мне еще к Додоневу идти и покупать у него посуду на свои честно заработанные.

— И, раз уж вы так стараетесь привлечь моё внимание, — перебил я мышцастого бычка, — давайте сразу решим — вам массаж, консультация или автограф?

Парни переглянулись.

— Ты нас непонятными словами не обзывай, — процедил тот, что стоял впереди. — Слишком уж борзый ты, массажист. Думаешь, если языком ловко чешешь, то круче нас?

— Тебе не понравится ответ. Боюсь, ты в него даже не поверишь.

Тот, что в капюшоне, ухмыльнулся и сделал ещё шаг вперёд. Теперь он стоял в шаге от меня.

— Гляньте-ка, а он, похоже, и драться умеет. Как будто сам подначивает, да? Может, выйдем за стену, проверим?

Я вздохнул.

— Если вам так не терпится проверить — пожалуйста. Только один на один и под присмотром наставников, — тут я не сомневался: захотят — выловят. Но сейчас никакого желания драться не было. — Однако предупреждаю: синяки тоже считаются массажем, просто интенсивным. А я в массажах мастак.

Парни хмыкнули, худощавый злобно засмеялся.

— А мне кажется, что ты прогуляешься с нами за стену, хочешь того, или нет.

Атмосфера тихого спокойного вечера портилась все сильнее. Один показательно сжал кулаки, другой расправил плечи. Казалось, ещё