В конце 1954 года Рис женился на Илейн Рахманинофф, с которой познакомился в Университете. У них родился сын Филип. Они разошлись в 1957-м и развелись в 1959 году. Его бывшая жена настаивала на том, что он никогда не поднимал на нее руку, и отрицала какие-либо «необычные» сексуальные практики. Она говорила, что сама подала на развод по причине раздельного проживания.

В 1958 году Рис познакомился с девятнадцатилетней рыжеволосой стриптизершей Пэт Рутт, которая выступала под псевдонимом Вивиан Сторм. Они съехались, и она жила с Рисом в Западном Мемфисе, когда его арестовали.

«Мать и дочь полностью принадлежали мне»

В день ареста Риса агенты ФБР явились в дом его родителей в Хайетсвилле с ордером на обыск. Поначалу им не попалось ничего подозрительного, но потом они нашли небольшое потайное отделение в шкафу, а в нем – запертый футляр от аккордеона. Рис старший дал разрешение его открыть. Внутри полицию ожидали веские улики.

Во-первых, там лежал револьвер 38-го калибра со следами крови. К сожалению, пули, найденные на месте преступления, были сильно повреждены и не подлежали баллистической экспертизе, а кровь, в отсутствие анализа ДНК, нельзя было привязать ни к одной из жертв. Однако накладка, найденная на месте убийства Кэролла Джексона, совпала с рукояткой – на ней были следы от погнутого винта, а на металле рукоятки остались характерные царапины.

Второй уликой был так называемый «Дневник смерти» – в нем Рис описал, что сделал с Джексонами. Там говорилось: «Остановил на пустой дороге. Столкнул на обочину с пистолетом приказал вылезать из машины открыл мужу багажник обоих связал. Поехал куда хотел и убил мужа и ребенка. Теперь мать и дочь полностью принадлежали мне» (курсив в оригинале). К странице был приклеен газетный снимок Милдред; поверх ее рта был пририсован кляп. Под фотографией шел подробный рассказ о том, что Рис сделал с Милдред. Полиция скрыла этот отрывок от общественности и даже от суда, за исключением последнего предложения: «потом связал и заткнул рот, отвел на место казни и задушил»[156].

Суд и приговор

Мелвина Риса судили сначала в федеральном суде в Балтиморе. Процесс состоялся в феврале – марте 1961 года: его обвиняли в нарушении закона Линдберга в случае с Милдред и Сьюзан Джексон. Он был приговорен к пожизненному тюремному заключению. Далее Риса отправили в Вирджинию, на суд по делу Кэролла Джексона в округе Спотсильвания, и вынесли смертный приговор.

С самого начала защита пыталась исключить обе улики – пистолет и «Дневник смерти» – на том основании, что они были получены незаконно. Ни ордер на обыск, ни согласие родителей не давали ФБР полномочий открывать запертый футляр для аккордеона, принадлежавший Рису, а не его родителям. Суд согласился, что дневник не может рассматриваться как улика, поскольку так нарушается Пятая поправка, по которой Рис имеет право не свидетельствовать против себя. Тем не менее пистолет как улику признали.

Процесс превратился в настоящее шоу.

Все женщины Риса поднялись на его защиту: мать (он был добрым, любил животных и сочувствовал людям), бывшая жена (он никогда меня не бил, и мы занимались только «нормальным» сексом), бывшая девушка (он был романтичный, обаятельный и мог завоевать любую). Все они рыдали и просили за него. Да, у него бывали срывы и трудные моменты, но Дэйв – как называли Риса, – никого и пальцем не тронул.

Подружка Риса, Пэт Рутт – она же стриптизерша Вивиан Сторм, – взошла на трибуну одетая как для Инстаграма, хотя Инстаграма тогда не существовало. Газеты сообщали: «Медно-рыжая свидетельница явилась в черном шелковом платье с высоким горлом и рукавами три четверти. На ней были массивные жемчужные серьги, белые перчатки и лодочки из черной лаковой кожи»[157].

«Она говорила спокойно, очень тихим голосом».

«Она изящно скрещивала ноги».

Все взгляды в зале суда были устремлены на нее.

Когда прокурор спросил, правда ли, что она стриптизерша, та ответила: «Не совсем так. Я исполняю экзотические танцы».

Рутт настаивала на том, что у них с Рисом были «нормальные сексуальные отношения». У нее спросили, позировала ли она для Риса обнаженной, и она игриво ответила: «Я никогда не позирую голая», но «да, он меня фотографировал», пока она сидела в ванне.

Все это казалось дерзким и волнующим в эпоху американской протестантской чистоты и всеобщей наивности в духе сериала «Оставь это Биверу». Рутт со своей неприкрытой сексуальностью была антиподом Джун Кливер, а Мелвин Рис – антиподом ее мужа. Он похищал, пытал, убивал и насиловал таких достойных матерей, как Джун Кливер – Маргарет и Милдред.

Это было еще горячей, чем фантазии из детективных журналов – секс и смерть, убийство архетипической Матери, – и будило в публике первобытную тягу ко всему чудовищному. Серийный убийца воспринимался как двойное отражение реальности, доктор Джекил и мистер Хайд, хороший парень Лон Чейни-младший и чудовище-оборотень, в которого он превращается.

На всем протяжении процесса Рис сохранял спокойствие и стоицизм. Его мрачное лицо с точеными чертами сильно напоминало персонажей Рока Хадсона. На заседания он приходил в костюме с Мэдисон-авеню. Женщины падали в обморок при виде Секс-монстра. Но в мае 1961 года суд в Вирджинии признал Риса виновным в убийстве Кэролла Джексона и приговорил к смертной казни.

Когда процесс закончился, о Секс-монстре быстро забыли из-за нового скандала – убийства президента Кеннеди, – и до сегодняшнего дня его дело так и пребывает в забвении.

Мелвин Рис, постскриптум

Пэт Рутт после процесса получила свою «минуту славы», превратившись в Пэт Баррингтон, кинозвезду фильмов категории «Б», вроде ставших культовыми «Оргии мертвецов», «Сексуальной психоделики», «Агонии любви», «Мондо Топлесс», «Девушки с голодными глазами», «Сатаниста», «Поедателей кислоты», «Гедонистических удовольствий» и «Сестричек в коже». Она продолжала работать стриптизершей до начала 1990-х, после чего занялась телемаркетингом. Пэт умерла в 2004 году [158].

После того как Рису вынесли приговор, он подавал несколько апелляций, и о них время от времени упоминалось в прессе. Защита пыталась доказать его невменяемость. К 1967 году Рис, похоже, психологически сломался. Он перестал следить за собой, стал апатичным и ко всему равнодушным зомби. Он отказался от дальнейших апелляций и попросил, чтобы его скорей казнили. Верховный суд отсрочил исполнение приговора на том основании, что приговоренный по состоянию психического здоровья не может принимать подобные решения. Еще несколько десятилетий суд дожидался, пока психическое здоровье у него восстановится, и в результате Рис умер от сердечного приступа в возрасте шестидесяти шести лет в