В 1833-м Стефан обзавёлся несколькими имениями в Оргеевском уезде, среди которых было и село Чутулешты (к которому мы вернёмся позднее). Ещё через 10 лет Кассо вошел в состав политической элиты Бессарабии, избравшись в состав областного Дворянского собрания.

Стефан Кассо очень заботился об образовании своих отпрысков. Старший сын Константин успел стать доктором права, несмотря на раннюю смерть в возрасте 25 лет. Средний сын Аристид, отец нашего героя, окончив Решильевский лицей в Одессе, одно время был чиновником особых поручений при Новороссийском и Бессарабском генерал-губернаторе. С 1881 года он избирался почётным мировым судьёй Оргеевского уезда. Младший сын Николай был самым ветреным. После Ришельевского лицея продолжил образование в Европе, увлекался французской культурой и философией. Более 20 лет состоял мировым судьёй в родной губернии. Но при этом отличался оппозиционными взглядами, ходили слухи, что даже пытался организовать заговор в Бессарабии против российских властей.

Лев Аристидович Кассо окончил школу права Сорбонны, учился на юридическом факультете Гейдельбергского университета и в Берлинском университете. После приезда в Россию, в 1895–1899 годах преподавал гражданское право в Харьковском университете, защитил докторскую диссертацию. Затем перешёл в Московский университет, где возглавил кафедру.

В конце первого десятилетия XX века Кассо встал во главе Катковского лицея – привилегированного гуманитарного учебного заведения в Москве.

По традиции, заведённой в семье, Лев Аристидович избрался мировым судьёй в родной губернии (в Сорокском уезде), правда почётным. Было это ещё на заре его академической карьеры, в 1893 году.

Ведущий эксперт в области гражданско-правовой теории Кассо привлекался к законотворческой деятельности. В 1901 году ему была объявлена благодарность Министерства просвещения за участие в разработке законопроекта об авторском праве. Тогда же он удостоился своей первой государственной награды – ордена святого Станислава 2-й степени.

В 1906 году под авторством Кассо вышел первый в России учебник по земельному праву. Он изучал и историю права в родной Бессарабии. Основными работами в данной области стали: «Византийское право в Бессарабии» (1907 год), «Россия на Дунае и образование Бессарабской области» (1912–1913 годы), «Пётр Манега. Забытый кодификатор Бессарабского права» (1914 год). Впоследствии эти труды были переведены на румынский язык и изданы в Румынском королевстве в 20-х-40-х годах XX века.

Экономическим фундаментом блестящего образования и энергичной научной деятельности Кассо являлось обширное земельное владение в Бессарабии – более чем 1 тыс. гектаров.

И вот такой успешный и очень обеспеченный человек в 1910 году принял предложение Столыпина встать во главе Министерства народного просвещения Российской империи. Решение это было весьма неожиданным, если учитывать, что в стране еще не полностью утихомирились революционные страсти. На самого Столыпина были совершены несколько покушений, а один из предшественников Кассо на посту министра просвещения был убит революционными террористами.

Вероятно, данное решение ученого-правоведа диктовалось отнюдь не материальными и карьерными соображениями, а глубокими чувствами патриотизма, общественного долга.

Произнося прощальную речь перед своими лицеистами и указав на изображение древнеримской гравюры, он произнёс: «Вы видите, Рим – такое могучее государство, как Россия. И если Рим был силен цивилизацией и своим сознанием права, то и Россия так же нуждается в молодых силах, которые проводили бы в жизнь правовое юридическое начало».

С переходом на работу в министерство начался петербургский этап его жизни, ставший заключительным. Кассо относился к числу правых профессоров, которые ратовали за изгнание всякой политики из университетов. Такая позиция была очень актуальна для правительства, поскольку студенческая молодёжь принимала активнейшее участие в беспорядках 1905–1907 годов. Причём студенческие протесты стимулировались леволиберальной профессурой и даже администрациями ряда вузов.

Вполне очевидно, что, заняв министерское кресло, Кассо стал опираться на своих единомышленников. В декабре 1910 года состоялось совещание профессоров провинциальных вузов, отличавшихся консервативностью. Его организатором стал доктор международного права, профессор Новороссийского университета (где училось много бессарабцев) Петр Казанский.

Мероприятие проходило под вполне естественным для наших дней лозунгом «Университет для науки». Именно он и стал краеугольным камнем деятельности министерства народного просвещения во главе с Кассо.

В начале 1911 года министерство издало циркуляры, запрещавшие студенческие собрания (кроме научных кружков) и возлагавшие ответственность за порядок на университетскую администрацию. Столичные профессорские коллегии восприняли это как ущемление университетской автономии. Началась студенческая забастовка, в знак протеста подали в отставку 130 профессоров Московского университета. Министр, ко всеобщему удивлению, отставку принял. Одновременно из вузов были исключены несколько сотен студентов, причастных к беспорядкам. Впоследствии этот случай закрепился в историографии под термином «Дело Кассо».

Исключительную принципиальность министр проявил при рассмотрении обращений о восстановлении отчисленных или высланных студентов. Такие обращения поступали от родителей горе-учеников и даже из других государственных ведомств, но в подавляющем большинстве случаев Кассо оставался непреклонен.

Ещё одним резонансным действием «бессарабского» министра стала его инициатива по подготовке учёной молодёжи за границей. Предполагалось отправлять ее для подготовки к профессуре в Германию и Францию, где для этого устраивались специальные отделения. Подготовленные таким образом профессора впоследствии должны были занять свободные кафедры в российских университетах.

Выдвигая данную идею, Кассо преследовал две цели. Во-первых, он сам во время академической карьеры использовал каникулярное время для поездок в европейские вузы. Там профессор приобщался к новшествам юридических наук. Таким образом, теперь уже министр Кассо распространял личный опыт на государственную систему подготовки ученых-гуманитариев. Во-вторых, такая практика была призвана ослабить влияние на молодых учёных столичных профессорских корпораций, где преобладали леволиберальные взгляды. Очевидно, что процесс отбора кандидатов для учёбы за рубежом, выбор мест и программ подготовки молодых учёных, открывали широкие возможности для формирования новой, аполитичной научной элиты России.

В январе 1912 года, уже после смерти Столыпина, законопроект о подготовке «профессорских кадров» за границей был утверждён императором. Он вызвал острую критику со стороны либеральной общественности, но все же стал реализовываться.

Не менее острую критику вызывало решение министерства удалять из столичных университетов политически ангажированных профессоров и приглашать занимать кафедры их более лояльных коллег из провинции. Острословы удостоили за это региональные вузы эпитета: «дисциплинарные батальоны по отношению к столичным университетам».

Центральным проектом Министерства просвещения в составе Столыпинского правительства стало введение всеобщего начального образования в Российской империи. Законопроект о всеобщем образовании был разработан министерством ещё при предшественниках Кассо, но именно «бессарабскому» министру пришлось отстаивать его в Государственной думе.

Проект закона состоял всего лишь из 12 статей, но они означали глобальные изменения в образовательной отрасли и во всём Российском государстве.

Предусматривалось бесплатное четырёхлетнее образование для всех жителей Российской империи, достигших восьми лет. Государство брало на себя выплату жалования учителям (не более 50 учеников на одного учителя), хозяйственное обустройство школ и обеспечение