вдовствующая графиня Толбот, намерена меня убить. Или похитить. Но убийство вероятнее.

Он тяжело сглотнул — дернулся кадык, напряглись на шее все жилы.

— Миледи, вы понимаете тяжесть этих обвинений? — спросил он мягко, как у душевнобольной.

Мне хотелось топать ногами и кричать. Если бы на моем месте стоял герцог, вся бы жандармерия уже жужжала как рабочие пчелки. К его словам сразу бы прислушались. Ему бы поверили. На него бы не смотрели как на сбежавшую из дурдома идиотку. С ним бы не говорили как с трехлетним дитем.

Но я не могла позволить себе кричать и топать ногами. Вместо этого я выдохнула через нос и кивнула.

— Понимаю, инспектор. И, поверьте, ни за что бы к вам не обратилась. Но обстоятельства исключительные.

— Где вам муж? — он прищурился.

— Какое это имеет значение? Или вы намерены оставить мое заявление без внимания? Не желаете ловить почти-убийцу, вдовствующую графиню Толбот⁈ — мне снова пришлось повысить голос, чтобы мои слова услышали даже в дальнем конце коридора.

— Этот спектакль не обязателен, миледи, — инспектор приосанился и посмотрел на меня снисходительно. — Я — служитель закона. Конечно же, я намерен отнестись к вашим словам со всей серьезностью. Но и вы должны понимать, к каким последствиям могут привести ложные обвинения.

— Я понимаю, — поспешно бросила я и посмотрела на часы. — Уже почти восемь. Встреча с Элоизой должна состояться в девять. Осталось мало времени, инспектор. Не перейти ли нам к делу?..

* * *

В половину девятого мы покинули жандармерию и отправились к месту, указанному Элоизой.

Теперь в экипаже мы ехали втроем: инспектор Уитмор, молчаливый мистер Смит и я. Это не возбранялось, потому что, во-первых, инспектор был должностным лицом, а, во-вторых, нас было трое. Забавно. Наедине с одним мужчиной — недопустимо, а с двумя — пожалуйста!

Чем ближе мы были, тем сильнее я нервничала и потому старалась отвлекать себя чем угодно, пусть даже и глупыми мыслями. Чего ждать от встречи с Элоизой? Я не представляла. Где целый день пропадает герцог? И что он скажет, когда узнает, к кому я обратилась за помощью?.. Впрочем, не плевать ли мне было? Это Норфолку следовало волноваться, что скажу ему я!

Уехал, ничего не сообщив. Оставил меня одну — что мне осталось делать, пока он тешил свое самолюбие и гордыню? Еще и Уильяма за собой утянул… Впрочем, это — к лучшему. У Элоизы тоже не осталось выбора жертвы, которой она могла бы манипулировать, и потому она обратилась ко мне, а не к младшему брату…

— Миледи? Миледи, вы меня слышите? — недовольный голос инспектора вернул меня в реальность.

Он сидел напротив меня со скорбным выражением лица.

— Мы подъезжаем, — оповестил он. — Как и условились, вас мы высадим загодя. Жандармы войдут в сквер с противоположной стороны, я и ваш… охранник пойдем следом за вами, на расстоянии.

— Хорошо, — я покладисто кивнула.

Этот план мы обсудили трижды, он отлетал у меня от зубов, и не было необходимости повторять.

Инспектор смерил меня недоверчивым, по-прежнему раздраженным взглядом. Плевать, что он думал. Главное — предоставил жандармов и поехал сам. Я подозревала, что больше для того, чтобы стать разоблачителем моих хитрым и коварных интриг, ведь в виновность Элоизы он не верил. Опять же — плевать. Я не собиралась ему ничего доказывать, я лишь хотела избавиться от них всех раз и навсегда.

Я покинула экипаж на набережной и, стуча каблучками, направилась по мостовой вдоль изгибов реки в сквер. Мой путь освещали тусклые газовые фонари. По левую руку были фасады зданий с темными окнами. Этот район кипел жизнью в теплое время года и по выходным, но сегодня, поздним вечером рабочего дня, был тих и пустынен. Редкие конки проезжали мимо, и каждый раз я вздрагивала. Идти одной было страшно, но мне пришлось настоять на этом, чтобы не вызывать у Элоизы подозрений. Кто-то мог следить за единственным подъездом к скверу, и если бы я прибыла в подозрительном экипаже, это могло бы ее спугнуть.

Напротив высоких, кованых ворот я остановилась и перевела дыхание. Сердце стучало словно бешеное. Не сдержавшись, я обернулась и никого не увидела за спиной. Инспектору и мистеру Смиту потребуется время, чтобы добраться до сквера. Несколько минут я буду наедине с Элоизой. Вздохнув, я заспешила вперед. Из-за высоких деревьев, кроны которых окружали фонари, их свет сделался совсем тусклым. Я вздрогнула, когда увидела у седьмой скамьи женскую фигуру: мы условились именно об этом месте.

Через несколько шагов я убедилась, что передо мной Элоиза. Она нервничала, заламывая руки, и постоянно озиралась по сторонам, но в такой час в сквере никого не было.

По плечам и рукам пробежали крупные мурашки, и мне стало очень-очень холодно. И страшно. Потому что одно — читать про такие встречи с потенциальными убийцами в нелюдимых, темных местах в книгах или смотреть на них в кино, а совсем другое — стоять здесь, в одиночестве и слышать в ушах стук собственного сердца. Внутренности не просто скрутились в тугой комок, они прилипли к позвоночнику, и каждый раз, когда я пыталась сглотнуть, встречала в горле и груди сопротивление.

А что, если они не успеют? Что, если я останусь в этом сквере навсегда?..

— Ты одна? — вопрос Элоизы заставил меня вновь вздрогнуть.

— Да, — голос тоже жалко дрожал. — Конечно, одна.

— Как же ты ускользнула от муженька? — а вот в ее словах сквозила неприкрытая, хищная насмешка.

— Не от кого было ускользать. Герцог по-прежнему не возвращался в особняк.

— Вот так и бывает, — произнесла Элоиза почти сочувственно. И не лживо. — Не прошло и пары дней, а он, уже получив все, что хотел от молодого, нетронутого тела, отравился удовлетворять свои потребности в других местах.

Прозвучало необыкновенно цинично и с огромным надрывом. Кажется, она говорила от чистого сердца. То, что испытала сама.

Я бы ей посочувствовала. Если бы не хищный блеск в ее глазах. И триумф, которым светился ее взгляд.

— Покажи письма, — придав голосу твердости, потребовала я. — Я должна вернуться как можно скорее домой. Герцог…

— Ну что за прелесть, какая ты дурочка, Тесса, — Элоиза засмеялась звонким колокольчиком. — Моя дорогая, неужели ты не поняла до сих пор? Ты больше никогда не вернешься домой.

Боже, надеюсь, инспектор Уитмор, притаившись где-нибудь в