— Дарья, наконец-то, — кивнул мне, когда я готовая к подвигам вошла в кухню. — Виктор, — кивнул и своему су-шефу, — я скоро начну забывать, как ты выглядишь. Будь уже мужчиной, сделай предложение нашей Дарье, глядишь, опаздывать перестанешь.

На что мы оба покраснели и, молча, занялись делом. За работой как-то и состояние нормализовалось. Конечно, ненадолго, поэтому приходилось периодически бегать на улицу, чтобы подышать. На третий «перекур» я даже птичку поймала, не смогла удержаться, видимо, организм требует. Так и дотерпела до вечера, а Быстров разрешил уехать пораньше на пару часов.

— До завтра, — улыбнулась ему на прощание и поспешила на задний двор, где меня уже дожидалось такси.

Темнеет здесь рано, казалось бы, на часах восьми нет, а без уличного освещения уже никак. И только села в такси, только хотела назвать адрес, как раздался до боли знакомый голос:

— Я знаю ваш адрес, Дарья.

Тут-то я и забыла алфавит.

А он повернулся ко мне, блеснул желтыми глазами:

— Ну, здравствуй, моя киса.

И знаете, что я сделала? Я разревелась! Вот прямо белугой. Ведь передо мной он, этот наглый, беспардонный, дерзкий Серый Бок, которого я люблю слишком сильно, по которому тихо-тихо умираю каждый день и от которого у меня будет ребенок. Теперь бы удержаться и не проболтаться, ему не нужно знать, иначе мы вернемся к тому, от чего с таким трудом ушли.

— Даш, — коснулся щеки, — Даша, — провел пальцами по губам, — не плачь.

— Не могу, — накрыла его руку своей. — Слишком долго, Андрей. Слишком.

— Да, — если бы он не был суровым волком, то наверно тоже проронил несколько слезинок, уж очень глаза блестели, очень много в них плескалось грусти.

— Поехали.

На что мой волк кивнул, и машина тронулась.

Но до дома мы не доехали, не успели. Назаров остановился в темном переулке.

— Иди сюда, — затянул меня на колени.

А я сейчас же стащила с себя футболку, задрала юбку, после чего выпустила когти и разорвала его джинсы вместе с трусами.

— М-м-м, — опустилась на него до упора, сжалась, чтобы прочувствовать своего зверя полностью. — Твою ж мать, Назаров, — и впилась в его губы.

Сегодня именно я трахала волка и трахала так, что он стонал и рычал, рвал когтями обивку сидения. А мне не хотелось останавливаться, не хотелось терять связь с ним. Он здесь! Он со мной! Остальное пока не важно. И кончили мы с разницей в несколько секунд, причем первый сдался Андрей.

— Мне тебя не хватает, Дашка, — произнес обессиленным голосом.

Именно в этот момент я опустила взгляд на его руку, на которой поблескивало обручальное кольцо. Тогда немедленно перебралась на свое сидение. Стало гадко, тошно, обидно.

— Ну, поздравлю, что ли, — расправила юбку, — Элина наверно счастлива.

— Ты же знаешь…

— Да, да. знаю. Все ради дела, ради мести. И что? Добился, чего хотел?

— Не совсем. Осталось еще несколько важных моментов, — тоже сразу собрался.

Да сколько можно? Сколько можно мне душу рвать? Хотя, сама я дура, сама каждый раз сдаюсь перед ним.

— В таком случае я не понимаю, что ты здесь делаешь.

— Все просто, потому что люблю тебя. И да, Грановская беременна.

— Что?! — аж голос сорвался на визг. — Просто отлично! — захлопала в ладоши. — Везде постарался!

— Да, подожди ты, — поймал меня за руку. — Она беременна не от меня.

— То есть? — вконец растерялась.

— У нее несколько лет был любовник. От него и залетела.

— А откуда уверенность, что ребенок от другого?

— Поверь мне.

И повисла тишина. Он чего-то ждал от меня, я ждала чего-то от него, но и дураку понятно, что ничерта не изменилось, и ничего он мне предложить не может. Хотя нет, кое-что изменилось, теперь Назаров официально женат, плюс скоро станет отцом пусть и не своего ребенка. А я как была, так и осталась за бортом.

— Я устала, — ответила на выдохе, — и нам обоим пора двигаться дальше. Хватит уже ходить по кругу.

— Ты как-то пахнешь иначе, — словно не услышал.

— Естественно. Ты же забрал меня с работы. За целый день я пропахла самыми разными запахами.

— Нет, еда тут ни при чем. Это что-то другое.

Что ж, случай очень подходящий, чтобы поставить еще одну точку, надеюсь, финальную.

— Значит, я пахну Быстровым.

— Я знаю, что он таскается за тобой как хвост. Но ты держишь его на расстоянии.

— Держала.

— В смысле? — уставился на меня страшными глазами.

— В прямом. Он надежный мужчина, который всегда рядом, который не обременен личной вендеттой. И я ему нравлюсь.

— А он тебе? — процедил сквозь зубы.

— Да, он мне нравится и однажды я смогу его полюбить. Пообещай мне кое-что, — повернулась к нему.

— Что же?

— Что сегодня ты уйдешь из моей жизни, — было больно, но я должна. — Осознанно и навсегда.

— Знаешь, я ждал подобного разговора. Прости меня, Даш, во многом ты права, — полез в карман куртки, достал какой-то пузырек с розоватой жидкостью. — Я одержим местью, большую часть своей жизни я прожил зверем в человечьем обличии, на моих руках кровь, со мной будет иногда очень сложно. Но, — поднял палец вверх, — есть один момент, который ты должна просто принять как данность. Я никогда не отступаюсь от своего, — после чего откупорил флакон. — Люблю тебя, моя киса.

А у меня тотчас потемнело в глазах, зазвенело в ушах, в носу зачесалось. Какого черта происходит?

— Что за…

— До скорой встречи, любимая, — раздался приглушенный голос.

И свет померк.

Как паршиво-то.

Ни глаз не открыть, ни головы не повернуть, ни ногой, ни рукой не пошевелить, будто меня снаружи заморозили, а сердцевинка еще худо-бедно трепыхается.

Неизвестно сколько времени я провела в таком анабиозном состоянии, но в какой-то момент все-таки смогла открыть глаза. И где я? В чьих хоромах отдыхаю? А вокруг, судя по убранству, были именно хоромы. Большущая кровать, на которой я заняла, дай бог, четвертую часть, а напротив огромное окно удивительной формы, расположенное под углом. Я таких никогда не встречала. Оно начиналось на крыше и заканчивалось в сантиметрах тридцати от пола. Но еще удивительнее был вид из этого чудо-окна. Лес! Густой хвойный лес, залитый солнцем. Может, меня украл какой-нибудь Леший и поселил в своем сказочном тереме? И вообще, какого беса я здесь делаю?