– Спасибо.

Сойдя с поезда, никаких признаков Элен Джонсон я не обнаружила. Ее не было в зале ожидания рядом с платформой, и я решила, что, как только поезд остановился, она прямиком бросилась в Лондон, задолго до того, как я проснулась. Мне не удалось найти ее телефонный номер, и мое сообщение на ее аккаунт в «Фейсбуке» предсказуемо осталось без ответа. Когда придет время возвращаться домой, я разыщу ее на Паддингтонском вокзале. Перехвачу ее, когда она будет садиться в поезд.

Мне почти захотелось, несмотря на ранний час, снова выпить джина. Ведь не без причины я оставила Лондон на все эти годы.

Из зала ожидания первого класса я вышла почти сразу. Это было отвратительное место с неприятной атмосферой, отдающей бесприютностью. Я знала, что Лара проводила там целые часы до и после своих путешествий, но не собиралась ей в этом подражать.

В кафе, расположенном в главном вестибюле вокзала, куда я поднялась по ступенькам, я заказала плотный завтрак и вынула записную книжку, чтобы составить план.

Вокзал оказался солидным. По сравнению со станцией Труро он был огромным. Следовало бы, подумала я, сделать официальным девизом Паддингтона слова: «Больше, чем Труро». Тот же девиз подойдет и ко всему городу.

Я смогла разместиться за столиком так, чтобы видеть сновавших вокруг людей. Большинство из них шли от поездов, направлялись к метро и исчезали под землей. Меня же больше интересовали те, что бесцельно кружили и слонялись без дела, убивая время. Некоторые из них вставали в очередь за бубликами и пончиками. Какой-то человек ковырял в носу, стараясь делать это украдкой. Одна женщина споткнулась, чуть не полетела, а затем пошла дальше, притворившись, что ничего не случилось.

Официантка принесла мне тарелку яичницы с фасолью, размороженные картофельные оладьи и тушеные помидоры, а к этому вскоре добавилась большая кружка кофе с молоком, с шапочкой пены. Я была не голодна, но все равно заставила себя поесть.

Мое сердце сильно стучало, и я заставила себя успокоиться. Я прибыла сюда, потому что Лара исчезла и, весьма возможно, прихватила мой паспорт. Это звучало глупо, но я знаю, что он был в том картотечном ящичке. Я знала, что не вынимала его оттуда. Я не сомневалась, что Лори тоже этого не делал – он сразу бы выдал себя своим поведением. Лара оставалась в этой комнате одна, пока я отлучалась ответить на телефонный звонок, когда на самом деле никто не звонил. Моя тревога усиливалась с каждой минутой, хотя отчасти мне казалось, что я веду себя нелепо. Первым делом я собиралась подать заявление о выдаче нового паспорта, а затем постараться выяснить, не улетала ли я куда-нибудь в последнее время.

Несмотря на то что портрет Лары был во всех новостях, она легко могла изменить внешность и быстро встроиться в другую жизнь, да еще и в большом городе. Ей понадобилось бы лишь изменить прическу – и никто бы ее не узнал. Лондон достаточно велик, и здесь она легко могла бы спрятаться.

Я постаралась сосредоточиться. После подачи заявления о выдаче паспорта я планировала разыскать ее сестру, поскольку Оливия Уилберфорс была любопытным персонажем, а Сэм ненавидел ее с такой страстью, что это приводило в замешательство. Я даже знала, что она беременна и что это огорчило Лару. Если верить Сэму, сестры некоторое время не общались. И я вспомнила, что Лара во время нашей поездки в Сент-Моус и при встрече у меня дома что-то недовольно бормотала о своей сестре.

Я знала, где живет Оливия, поэтому найти ее будет несложно. И я была уверена, что не наткнусь ни на кого из моей прежней лондонской жизни. Это представлялось крайне маловероятным, практически невозможным. Все равно что выиграть в лотерею.

Я рассеянно съела половину своего завтрака, после чего проглотила кофе и подошла к прилавку оплатить счет. Оливия жила в Ковент-Гарден, как сообщил мне Сэм, на Мерсер-стрит, рядом с Лонг-Акр. Она работала в пиар-агентстве, то есть по обычному графику, пять дней в неделю, и я знала, что она, несмотря ни на что, ходит на работу, так как видела ее фотографию в газете. Я попробую застать ее утром на улице в начале рабочего дня. По крайней мере, таков был мой план. Согласно ему я буду избегать районов Путни и Ноттинг-Хилл, где жила когда-то.

К тому времени, как я принялась слоняться вблизи квартиры Оливии, я чувствовала себя почти комфортно. Причиной тому было ощущение анонимности, растворенности в толпе. Легко чувствовать себя непринужденно в городе, в котором все, что ты делаешь, может вызвать реакцию максимум в виде вздернутой брови.

Я не была в этом городе пять лет и, тем не менее, тут же почувствовала себя снова дома. Последние годы я жила в мире, в котором обычно здороваешься с проходящими мимо людьми, в котором знаешь не только своих соседей, но имена и темпераменты их собак. Здесь же я могла быть кем угодно, поступать как вздумается. Впрочем, и прежде никого не интересовала моя короткая юбка и велосипедные ботинки, и сейчас тоже никто не смотрел на меня в моих новеньких, с иголочки, обтягивающих черных брюках и ярко-синем топе, который я втайне купила, потому что это была такая вещь, которую, как я чувствовала, могла бы носить Лара. Следующим пунктом я собиралась радикально остричь волосы и избавиться от светлых кончиков, которые забавляли меня некоторое время. Затем, если смогу преодолеть свое отвращение к такого рода вещам, я пойду в торговый центр и попрошу кого-нибудь сделать подходящий мне макияж, а затем куплю всю использованную косметику. Пока же на моем лице был минимум из того запаса, что у меня еще оставался (черная тушь для ресниц, плохо положенная подводка для глаз и темно-розовая губная помада, которая наверняка делала меня похожей на вампира с плохими манерами). Я старалась выглядеть самой заурядной лондонкой, какую только можно представить.

Визит в паспортный отдел стал хорошим началом. Там меня встретили сплошные бланки, очереди и бюрократизм. Мне оставалось только следовать правилам, ставить галочки в нужных местах, давать показания и платить деньги.

Я почувствовала укол вины, но постаралась выбросить это из головы. Главное – стоящая передо мной задача. Следовало бы позвонить Алексу и поговорить с ним о моем пропавшем паспорте, но я знала, что вступать с ним в контакт стало бы предательством.

Я прогулялась мимо магазина винтажной одежды, а затем вошла внутрь и потерялась среди вешалок со старыми платьями и полок с чудесными туфлями. Потом лениво пересекла дорогу и вошла во дворик, которого явно здесь не было, когда я посещала Ковент-Гарден в прошлый раз: новый и богатый, он вмещал один из ресторанов Джейми Оливера[48], бутик с исключительно дорогими балетками, а также высококлассный и вместе с тем прикольный цветочный магазин. Однако я немного нервничала, находясь вдалеке от улицы, где проживала Оливия, потому что боялась ее упустить.

В конце дороги находился привлекательный с виду паб, магазин гравюр и эстампов, и мимо проходили люди, направлявшиеся в танцевальную студию «Пайнэпл Студиос» на соседней улице. Некоторые из них, несомненно, были балеринами. Они изящно ступали, гордо держа головки на лебединых шеях. Другие выглядели еще круче: такие появляются в музыкальных видеоклипах, небрежно выполняя невероятные движения.