Я позвонила Алексу, отчаянно желая услышать дружеский голос, поговорить с кем-то, кто, возможно, не высмеет меня за то, что я здесь гоняюсь за привидениями. Сегодня я совершила мошенничество, поставив на оборотной стороне своих фотографий на паспорт имя и подпись одной знакомой учительницы[49]. Я собиралась признаться в этом в разговоре с Алексом.

Однако он не ответил. Я оставила ему маленькое неуклюжее сообщение, глупо себя чувствуя при этом. Ему понравилась моя юбка, и он пил со мной вино. Мы поболтали, и у меня возникло ощущение, что я давно его знаю. Мне было с ним уютно. Но это ничего не значило.

Спала я плохо. Я чувствовала рядом с собой призраки Лары и Гая. И ощущала, как моя старая жизнь, моя лондонская жизнь, давит на меня, и мне не хотелось об этом думать.

Мой телефон зазвонил в девять утра. Я дремала и едва не пропустила звонок. Лондонские шумы за окном вызвали у меня неожиданно приятное волнение. Безостановочно гудели моторы, пыхтели автобусы, звучали автомобильные сирены и время от времени какой-нибудь голос выкрикивал что-то бранное. Прежде чем пробиться сквозь пелену сна к пробуждению, я порадовалась тому, что я дома.

Затем я окончательно проснулась и ужаснулась этой мысли. Телефон все еще звонил, заливаясь мелодией, которую Лори поставил в качестве рингтона, когда у меня впервые появился этот телефон: сумрачной, красивой песней группы «I Am Kloot» под названием «На грани». Это была наша особая песня. Я решила сменить ее как можно скорее.

Я ответила, главным образом, чтобы прекратить этот звук. Я не посмотрела на экран – пусть будет сюрприз.

– Алло?

– Айрис? У вас все в порядке?

Я хотела сюрприз, и мое желание сбылось.

– Алло.

– Извините. Это Алекс. Я не хотел вас напугать. Извините.

– Алекс. Все в порядке. Я звонила вам вчера вечером. Вы мне отзваниваетесь. Это мило с вашей стороны. Поэтому вам незачем извиняться.

Я села в кровати, убрав волосы с лица и вспомнив, что собиралась их отрезать. Они постоянно путались и действовали мне на нервы. Может, я подстригусь совсем коротко.

– Так как вы? – Его голос был теплым. – Как Будок?

– О! – Я вылезла из постели и выдернула из розетки шнур маленького чайника. Телефон был зажат у меня между ухом и плечом. – Я не в Будоке. Крайне необычно для меня, но я в Лондоне.

– Серьезно? Я думал, вы редко покидаете дом.

– Вот именно! И вот где я сейчас. – Я включила кран в ванной, и вода с шумом потекла в чайник. Звук эхом отдавался от стен аккуратной, выложенной кафелем ванной комнаты, и я поморщилась, осознав: по телефону это звучит так, будто я писаю. – Извините за шум, – быстро добавила я. – Это я наполняю чайник. Я в отеле.

– Чтоб мне провалиться, Айрис! – Я засмеялась. «Чтоб мне провалиться» звучало нелепо, но вместе с тем мило. – Это правда? Что вы делаете?

Я решила объяснить. Задача не из легких, потому что я и сама не совсем понимала, зачем в это ввязалась.

– Я остановилась в отеле, где жили Лара и Гай, – сообщила я, тут же осознав, что это звучит безумно. – Я как бы прохожусь по тем местам, где бывали они. Я уверена, что Лара его не убивала. Знаю, что не убивала. Это сделал кто-то другой. Я хочу выяснить, кто.

– Ага… А ваш… – Алекс помедлил в нерешительности. – Ваш бойфренд с вами?

– Нет, – быстро ответила я. – Нет, он остался дома. Он не очень-то любит Лондон.

Я не могла поверить, что разговариваю о Лори с полицейским. Чайник шумно закипел и забурлил, демонстрируя усилия, прилагаемые для того, чтобы я могла выпить чашку отвратительного ультрапастеризованного чая.

– А ваши родственники? Они все еще в Лондоне?

– Да. Вероятно. Насколько мне известно.

– Вы с ними не ладите?

– Нет. Но они милые. Это долгая история. Как вы?

– О, знаете, все прекрасно. Должен заниматься множеством других дел, но слежу за расследованием дела Лары Финч. Но пока ничего нового. Вчера состоялись похороны Гая. Уверен, вы об этом уже слышали. Они сворачивают расследование и считают, что ее тело где-то в недоступном месте возле железнодорожных путей.

– Они не имеют права его сворачивать! Они не нашли ключа к разгадке.

– Что вы имеете в виду? По поводу чего у них нет ключа?

– Лара. Она…

В воздухе повисло молчание. За это время я могла бы рассказать ему о своем пропавшем паспорте. Я чувствовала, что Алекс тоже чуть не сказал чего-то, но запнулся. Я с моим рассказом опоздала на долю секунды, и он начал первый.

– Айрис, – сказал он вдруг. – Я в отпуске, он начинается завтра вечером. Я сам подумывал о том, чтобы наведаться в Лондон. Я всегда куда-нибудь уезжаю, когда появляется пара свободных недель. Понимаете? А иначе совершенно не отдохнешь. Если вы не возражаете, мы могли бы выпить вместе или перекусить. Вы рассказали бы мне о вашем расследовании. Я так же заинтригован, как и вы, потому что на самом деле все железнодорожные станции были довольно хорошо проверены, и если только Лара не выбросилась из поезда на ходу, ее бы уже давно нашли. Она могла бы сойти в Рединге, как вы знаете, но камеры видеонаблюдения не зафиксировали никого, даже отдаленно на нее похожего. Но поезд останавливается и между станциями, где нет видеокамер. Она, вероятно, сошла в одном из таких мест и скрылась. У меня нет гипотез. А что думаете вы?

Я потянула крышку с маленькой упаковки молока. В результате молоко, конечно, выплеснулось мне на пальцы, и я вылила остальное в чашку с чаем.

– Будет приятно видеть вас, если вы приедете, – произнесла я осторожно. – И еще, Алекс. Я хочу кое-что вам сказать, только не подумайте, что я спятила. Хорошо?

– Mais bien sur[50], – ответил Алекс.

– Я еще ходила в паспортный отдел и подала заявление на новый паспорт. Черт возьми, это дорого. Но все равно я должна была это сделать. – Я помолчала, соображая, как лучше объяснить ситуацию, чтобы все прозвучало правдоподобно для полицейского. – У меня был паспорт, он хранился дома, в картотечном шкафчике. Срок его действия истекал только через три года. Но он исчез. И вы помните, я рассказывала, что Лара приходила ко мне в сочельник?

Я услышала в его голосе скептицизм, хотя Алекс постарался это скрыть.

– Да?

– Ну так вот. Лара попросила разрешения осмотреть дом. Лори был в отъезде. Поэтому я провела ее по дому, и она рассказывала, как лучше его перестроить, будь у нас деньги. Когда мы вошли во вторую спальню наверху, в которой устроен кабинет, зазвонил мой домашний телефон. Редкое событие. Я пошла ответить на звонок, но на том конце провода никого не оказалось. Затем я вернулась, и мы продолжили наш обход. А через пару недель и мой паспорт, и Лара исчезли.