Спиридону, отцу его женщин, князь отписал обстоятельно, в основном одобряя все начинания управляющего. Андрей плохо представлял, как дворецкий умудрялся управлять княжеской вотчиной, что и овцы, то бишь крестьяне, были целы, и волки сыты. Продовольственная безопасность – главная задача, которую решал Спиридон. С частыми неурожаями – это проблема номер один. Дворню прокормить и стражников осадного воеводы Демьяна – запас нужно иметь не малый. Хорошо, что большая часть его двора сама себя кормит – постоянно в походах. Но о крестьянах тоже думать надо – случись неурожай, никому они окромя своего государя не нужны. Потому и старался Спиридон, чтобы крестьяне жили богато, ему в том – прямая выгода. С зажиточного можно и поболее содрать, и в голодный год такой крестьянин сможет без помощи государя обойтись – запас имеется.

Идея с мастерскими по производству доспеха оказалась хороша, но железа и стали в вотчине – кот наплакал. Болотное железо из Пронского княжества годилось разве что на удовлетворение хозяйственных потребностей. Для броней и оружия оно не подходило, тут нужно качественное железо. Гаврила в Новгороде не мог выправить ситуацию. Да, скупал Гаврила местное железо, но его качество оставляло желать лучшего, а немцы железо в Новгород возили малыми партиями и спрос на него был высок, Гавриле перепадали крохи.

Такого мастера, как немец Гельмут, качество местного железа не устраивало, ему подавай лучшее, а где его взять?

Выход один – отправить Гаврилу в Стекольну. Двойное гражданство – бюргерство в европах не редкость, главное заручиться рекомендательными письмами ганзейских купцов. Андрей уселся писать письмо Гавриле, подробно описывая, что должен сделать купец. Первое – нанять корабль. Второе – делай, что хочешь, но получи рекомендации немецких купцов. Серебра на это не жалей. По прибытии в Стекольну предъявить письма магистрату и вручить поминки всем, от кого зависит принятие решения на дарование бюргерства Стекольны. Для этого лучше всего подойдут меха белки и по одной шкурке соболиной и горностая. Как получит добро – сразу дом покупать. Вот тут скупиться не следует. При средней цене городской усадьбы в семьдесят марок, стоит переплатить, то показатель статуса. Так что пускай Гаврила берет двор с домом побогаче и обязательно с каменной оградой и погребами, на это дело Андрей разрешает потратить до трехсот стокгольмских марок. И сразу лавки купить на корнторге[45]. Позиционировать Гаврила должен себя исключительно суконщиком, но лавки должны быть две: отдельно для торговли сукном и отдельно для торга пряностями. За занятие двумя видами стационарной торговли полагался штраф – сорок стокгольмских марок, так пусть Гаврилу это не смущает, князь дает на то свое позволение.

Андрей отложил в сторону гусиное перо, улыбаясь, представляя лицо брата Луки, когда он будет читать грамотку. Познания Андрея о жизни столицы свеев удивили бы не только Гаврилу, но и любого купца. У Шателена в слугах есть один свей, родом из Стекольны, вот он и просветил князя. Парню все равно ничего не светило, его папаша, местный бонд, решил серебра срубить по-легкому. Продал на торгу два куска мыла, а для пущего веса спрятал внутри кусков мыла камни. Обман раскрылся быстро. Решение суда простое – папашу-бонда признали виновным и приговорили к уплате штрафа в двести двадцать марок. Простенько и со вкусом: сто марок – королю, сто марок – магистрату и двадцать – пострадавшей стороне. Усадьба папы-бонда потянула на сто марок. Их король забрал себе, а на выплату остального штрафа серебра не хватило. Папашу тогда приговорили к уплате «телом», то бишь сделали рабом пострадавшей стороны. Вот так, нефиг обманывать честных покупателей.

Андрей на всякий случай написал Гавриле, что запрещает ему заниматься торговлей мясом, ибо со слов свея это дело простолюдинов. Для Андрея нет разницы в торговцах, что мясом торгует, что сукном – один фиг торгаш. Ан нет. Есть разница. Огромная. Мясник – простолюдин, и торговлю мясом ему и его потомкам, если даст бог повезет выйти в люди, будут, презрительно кривясь, припоминать. В сознании людей этого века – суконщик, человек благородный, а мясник – простолюдин, так что современники Андрея по «темным векам» четко проводили черту между мясниками и торговцами сукном.

Что-то такое Андрей припоминал, широко известному в узких кругах любителей истории Кузьме Минину долго тыкали в лицо его бизнесом. Учитель истории много чего интересного рассказывал ребятам, но Андрей мало что запомнил, но это помнил твердо. Да и Иван Андреевич, его купец, кривил рот от торговли мясом – занятия простых людей. Подняться на торговле мясом – очень легко и быстро, но человеком ты все равно не станешь. А уж в боярство таким – дорога заказана. В европах – то же самое.

Потом Гавриле следовало купить немецкий корабль, или немецкого образца – куг, карвен или шифф в пределах ста сорока – ста шестидесяти стокгольмских марок. Лучше, конечно, куг или так называемый ганзейский ког. И нанять добрых шипмана и стурмана[46]. Команду набирать только за плату, никаких моряков на паях.

Главная задача Гаврилы в Стекольне – скупка и вывоз в Новгород осмунда, его еще называют свейским железом. В действительности это была не железная, а стальная крица, хорошего качества. Еще князь нуждается в меди и олове и, конечно же, селедке. Купцу не возбранялось иметь собственный корабль или участвовать на паях с другими торговцами в вывозе масла в Любек и железа в Данциг. Лучшим вариантом будет товарищество. Гаврила на паях с князем займется сторонней торговлей, оставаясь доверенным лицом государя в вывозе металлов и рыбы.

Авантюра, по самым скромным прикидкам, обойдется Андрею в три тысячи новгородских рублей. Да еще тысячу стоит вложить в товарищество. Пятьсот рублей доля князя и еще пятьсот дать в долг Гавриле. Сюда прибавить энную сумму на пожертвование церкви, пускай новгородец сам выкручивается в вопросе веры. Андрею ничего умного на ум не шло.

Свернув плотные листы бумаги в трубочку, князь аккуратно вложил их в футляр. На свея у Андрея имелись планы. Гаврила – вариант официальной торговли, а для контрабанды и пиратства ему нужен иной человек. Выкупить из рабства отца свея, сделать его бондом и поселить неподалеку от контрабандных ярмарок – милое дело. Под официальную торговлю – прятать незаконно приобретенный товар, милое дело. Многие так поступают. И нам не зазорно.

Пока он писал и переписывал письма (в грамотку для Спиридона пришлось дописывать распоряжение насчет выделения пряностей и сукна для Гаврилы), вернулся с рыбалки Лука Фомич, а за ним стали подтягиваться остальные. Андрей и не заметил, как прошел день и быстро стемнело. Думу думали уже сидя у большого костра.

Лука так же, как и Андрей, считал, что Иснардо ди Кампофрегозо, будучи главой оффиции Кафы по сбору налогов, сможет помочь государю. Золото любят все, но некоторые по нему с ума сходят. Иснардо относился к последним. На том и порешили, отписать грамотку и дать поминок.