который знал, как позаботиться о себе, задернул шторы, достал из сумки дорожную шапочку и, свернувшись калачиком, заснул, в то время как старик, находившийся в нескольких вагонах дальше, сидел, склонив седую голову в печальной и бодрствующей медитации.

Когда поезд прибыл на конечную станцию, Джаспер, очнувшись от освежающего сна, отодвинул занавеску и наблюдал, как мистер Этеридж вышел. Он подождал, пока художник не подошел к стоянке такси, затем, подойдя к нему ближе, услышал, как он сказал извозчику отвезти его в отель "Кинг", Ковент-Гарден.

Затем Джаспер вызвал такси и поехал на площадь, на которой располагались его покои, отпустил такси, увидел, как оно уползает из виду, и поднялся по лестнице, которая служила входом ко многим дверям, выстроившимся вдоль узких мрачных коридоров.

На одной из этих дверей черными буквами было написано его имя; он открыл дверь ключом, зажег свет, зажег свечу, стоявшую на выступе, и вошел в небольшую комнату, которая служила кабинетом клерка и комнатой ожидания для клиента.

За этой дверью, отделенной зеленым сукном, находился его собственный кабинет, но за ним были еще другие комнаты, одна его гостиная, другая спальня, а за ней комната поменьше.

Он вошел в нее и, высоко подняв фонарь, позволил лучам упасть на человека, свернувшегося калачиком на маленькой кровати.

Он был очень маленького роста, с тонким, испещренным пергаментными морщинами лицом, увенчанным коротко остриженными волосами, которые двусмысленно описываются как каштановые.

Это был клерк Джаспера, по факту раб. Именно он сидел в приемной и принимал посетителей, провожал их к Джасперу или отговаривал извинениями.

Внешность мужчины была необыкновенной. Он был без определенного возраста или индивидуальности. Некоторые из друзей Джаспера часто интересовались, где Джаспер его подобрал, но Джаспер всегда уклонялся от ответа или перебивал его какой-нибудь шуткой, и прошлое Скривелла оставалось загадкой.

То, что он был преданным и никогда не устающим слугой, было заметно всем; в присутствии Джаспера он, казалось, жил только для того, чтобы повиноваться его воле и предвосхищать его желания. Теперь, при первом прикосновении руки Джаспера, мужчина вздрогнул и резко выпрямился, заслонив глаза от света и выжидающе уставившись на Джаспера.

– Проснулся, Скривелл? – спросил Джаспер.

– Да, сэр, вполне, – последовал ответ; и действительно, он выглядел так, словно был начеку уже несколько часов.

– Хорошо. Ты мне нужен. Встань, оденься и иди в соседнюю комнату. Я оставлю свечу.

– В этом нет необходимости, сэр, – последовал ответ. – Я могу видеть.

Джаспер кивнул.

– Я верю, что ты можешь … как кошка, – сказал он и взял свечу с собой.

Через несколько минут дверь открылась, и вошел Скривелл.

Он выглядел ужасно худым и истощенным, был одет в старый, но все еще респектабельный черный костюм, и его можно было бы принять за старика, если бы не острый, настороженный взгляд его серых глаз и песочные волосы, в которых не было никаких признаков седины.

Джаспер сидел перед туалетным столиком и распечатывал письма, которые принес из другой комнаты.

– О, вот и ты, – сказал он. – Заходи.

Скривелл кивнул.

– Ты знаешь отель "Кинг", Ковент-Гарден? – спросил Джаспер.

– "Кинг", да, сэр.

– Ну, я хочу, чтобы ты сходил туда.

Он сделал паузу, но мог бы и догадаться, что мужчина не выскажет никакого удивления.

– Да, сэр, – сказал он так холодно, как будто Джаспер велел ему снова лечь спать.

– Я хочу, чтобы ты сходил туда и присмотрел кое за кем для меня. Туда только что приехал джентльмен, довольно сгорбленный старик с длинными седыми волосами. Понял?

– Да, – последовал тихий ответ.

– Он, вероятно, выйдет довольно рано. Я хочу знать, куда он пойдет.

– Только в первое место, куда он пойдет? – был вопрос.

Джаспер колебался.

– Предположим, ты будешь присматривать за ним до, скажем, часа дня, а затем вернешься ко мне. Я хочу знать о его передвижениях, ты понимаешь, Скривелл!

– Я понимаю, сэр, – был ответ. – Какое-нибудь имя?

Джаспер мгновение колебался, и слабый румянец появился на его лице. Каким-то образом он почувствовал странное нежелание упоминать это имя – ее имя, но он преодолел его.

– Да, Этеридж, – тихо сказал он, – но это не имеет значения. Не наводи никаких справок в отеле или где-либо еще.

– Очень хорошо, сэр, – сказал мужчина, бесшумно повернулся и вышел из комнаты.

Стелла, грезившая в коттедже у сладко пахнущих лугов и журчащей реки, не думала, что первый виток паутины, которую плел для нее Джаспер Адельстоун, начался той ночью в мрачных покоях Линкольнс-инн.

Как мало догадывалась леди Уиндвард, лежа без сна и тщетно пытаясь найти какое-нибудь средство предотвратить последствия "увлечения" ее сына племянницей художника, что более острый и менее щепетильный ум уже начал работать в том же направлении.

Глава 17

Джаспер разделся, лег в постель и спал так крепко, как спят люди его особого калибра, в то время как Скривелл стоял на углу улицы в Ковент-Гардене, засунув руки в карманы и не сводя глаз со входа в отель "Кинг". Вскоре после девяти Джаспер проснулся, принял ванну, оделся, вышел, позавтракал и сел за работу, и на какое-то время забыл, действительно забыл о существовании такой личности, как Стелла Этеридж.

В этом был секрет его могущества, в том, что он мог сосредоточить свое внимание на одном предмете до полного отречения от всех остальных.

Несколько посетителей появились по делу, Джаспер открыл дверь с помощью проволоки, которая отодвигала засов.

Примерно в половине первого кто-то постучал. Джаспер открыл дверь, и вошел высокий, модно одетый молодой джентльмен.

Это был некий капитан Холлидей, который был одним из гостей Уиндворд-холла в первый вечер нашего с ним знакомства.

Капитан Холлидей был человеком города. Он был богат, но очень много работал, чтобы стать бедным, и почти преуспел в этом. Он был известным человеком и членом клуба, где азартная игра была главным развлечением.

Джаспер знал его в обществе и встал, что он делал не часто, чтобы пожать ему руку.

– Как поживаете? – сказал он, указывая ему на стул. – Я могу что-нибудь для вас сделать?

Знакомые Джаспера обычно понимали, что время Джаспера – это деньги, и они уважали часы, которые он посвящал бизнесу.

Капитан Холлидей улыбнулся.

– Ты всегда переходишь к делу, Адельстоун, – ответил он. – Да, мне нужен небольшой совет.

Джаспер сел и сложил руки на коленях; они были очень белыми и тщательно ухоженными.

– Надеюсь, я смогу дать его вам. В чем дело?

– Послушай, – сказал капитан, – ты не возражаешь, если я выкурю сигарету, не так ли? Я всегда говорю лучше, когда курю.

– Вовсе нет, мне это нравится, – сказал Джаспер.

– А