– Я сам зайду к магистру завтра. Расскажу ему о твоем героическом поведении и немалой воинской сноровке, – пообещал я.

– Может, не надо. – Гунтер покраснел и как-то потупился. Нет, ну это чудо что за разработчики. Я его воспринимаю как живого, полностью. – Чего я такого сделал-то…

– Самураи говорили… – Гунтер насторожился. Речи самураев его явно занимали, и он с плохо скрываемым нетерпением ждал, что я сейчас скажу. – Истинная храбрость заключается в том, чтобы жить, когда правомерно жить, и умереть, когда правомерно умереть. Ты проявил себя храбрецом, ты честно живешь и был готов умереть за то дело, которому служишь. Нет ничего зазорного в том, что я засвидетельствую это перед твоим непосредственным руководителем.

– Перед кем?

– Перед магистром.

Рыцарь побрел к миссии, погромыхивая изрядно погнутыми латами, а я направился к бургомистру.

– Ну? – Бургомистр чуть не подпрыгивал от нетерпения, ощупывая взглядом мою сумку. – Убили ведьму? Убили?

– Да убил, убил. Вот. – Я протянул бургомистру очки и книгу.

– О, вы даже очки захватили! Как мило с вашей стороны! Или без них не прочесть книгу? – Бургомистр убрал и то и другое в ящик своего стола.

«У вас приняли задание «Убить лесную ведьму». Награды: 600 золотых; 750 очков опыта; 10 % к репутации у жителей Фладриджа».

А дальше очень приятно.

«Вами получен уровень 24! Доступных для распределения очков: 5».

Прямо скажем – день-то задался!

– Ну спасибо вам. Вы прямо герой нашего города!

Бургомистр встал, дал мне кошель с золотом, потряс мою конечность и стал животиком выталкивать меня из кабинета.

– Скажите, а вам очки ведьмы сильно нужны? – спросил его я. Появились у меня некоторые смутные подозрения, которые я хотел проверить.

– А, сувенир хотите? – ткнул меня пальцем в грудь бургомистр. – В память о великом подвиге?

– Ну да, что-то вроде этого, – сказал я. – На холодильник присобачу. Как магнитик.

– Куда? – выражение лица губернатора стало похоже на Гунтерово.

– На дверь, ведущую в ледник, – пояснил я.

– Да вы эстет! – помахал пальцем, похожим на сосиску, бургомистр.

– Да, я такой, – согласился я.

– А-а-а, берите. Не жалко.

Он достал из ящика очки и перебросил их мне.

– А теперь извините – дела, дела! Город не ждет.

– Согласен. Дел полно. Если что – пишите письма.

Я спустился вниз, поразмыслил еще немного и сказал себе: «Как там Скарлетт любила повторять? «Я подумаю об этом завтра». Вот завтра и подумаю».

Дошел до почтового ящика, отправил поножи Ойголинну, а кольцо – Родригесу, может, им понадобятся. Денег на них все равно не выиграешь, а пацанам приятно. Не чужие ж люди.

Потом пошел в гостиницу, улыбнулся Любелии, сказал ей:

– Видишь, нельзя мне верить!

– Почему? – хлопнула глазами она.

– Обещал, что ночевать не приду, а сам пришел. Так, меня до утра не беспокоить!

– Совсем?

– То есть абсолютно.

Войдя в номер, я забросил в сундук фигурку гоблина, бросил два очка в силу, одно в интеллект и два в мудрость и отключился от игры.

Я отодвинулся от стола, с удовлетворением потянулся в кресле, закинул руки за голову и повертел большими пальцами, созерцая свое творение. На экране монитора была открыта папка, в которой находились четыре файлика. Четыре часа назад их было наполовину меньше. Я наваял две статьи. Ну как наваял – они просто выстрелили из меня. Одна полностью сложилась в голове еще на дороге из Фладриджа – ее только надо было переложить на бумагу. Точнее, забить в текстовый редактор. Вторая вылетела, как пробка из шампанского. Одна была посвящена игровой механике: предметы, квесты, магия. Вторая – обустройству мира: география, история, сказки и легенды народов Файролла. Так что, считай, шестьдесят пять процентов задания выполнено. И это за неделю с хвостиком. И кстати, это повод задуматься. Мне на всю эту карусель отвели месяц. Если дело и дальше так пойдет, то через неделю я задание сдам целиком. Как бы оставшиеся две недели прижать? И желательно, с сохранением оклада. Есть у меня одна мыслишка, как эти две недели с умом провести…

Ну да ладно. Я отправил файлы Мамонту, слегка перед этим поразмыслив: оба отправлять или один на время затаить? Но решил: да ладно. Пусть порадуется, гривой седой потрясет. Может, даже спляшет чего-нибудь эдакое. Статьи-то оказались резонансные. Я заглянул в интернет-версию «Столичного вестника», там на форуме шел порядочный гвалт вокруг моих публикаций. Как ни странно, первые две опуса прочли и пионеры, и пенсионеры. Ну и, само собой, среднее поколение.

Продвинутые пенсионеры единым фронтом набросились и на меня как на автора, и на предмет моих изысканий. Как ни крути, позицию я в материалах обозначил достаточно четко – игры не зло и не повод уйти от проблем. Игры – лишь недостающий глоток воздуха.

Старшее поколение и часть примкнувшего к нему среднего обвиняли меня и игровую индустрию в целом в оболванивании молодежи, в попытке лишить их права на активную гражданскую позицию, в ведении их не тем путем и еще в сотне-другой иных грехов, по тяжести схожих с поджогом Рима, попыткой сговора с беглым монахом Гришкой Отрепьевым с целью захвата Москвы и с убийством эрцгерцога Фердинанда. В общем, все как всегда. С другой стороны, не может не радовать – материал не ушел в пустоту.

Молодое поколение, вот эти удивили – они еще и газеты читают? Хотя, может, кто один прочел, рассказал на игровом форуме (надо будет проверить), народ и подтянулся, и вторая часть примкнувшего к нему среднего защищали как меня, так и игровую индустрию. Мол, чего докопались? Хотим – и играем. Сами страну профукали, а теперь на нас навалились. Активную жизненную позицию им подавай. Рейды и инстансы – вот наша позиция!

И все это наверняка безумно радовало Мамонта – народ ходит, лается, а рейтинг-то растет. Аллилуйя!

Мне, конечно, тоже было безумно приятно. Я пошарился по сайтам с помощью поисковика, обнаружил на добрых двух десятках свои статьи, как водится, уже бессовестно спертые и перепечатанные без соблюдения интересов правообладателя. Еще больше порадовался – это явно популярность. Подумал было, не сплясать ли? Но от этого меня отвлек желудок.

– Есть хочу, – сказал он мне.

Я погладил живот, сказал ему:

– Сейчас мы тебя покормим, сейчас мы в тебя две сосиски положим. Или три! И с макарошками!

Живот довольно заурчал. Потом недовольно взревел, обнаружив, что его обманули. В холодильнике простиралась ледяная пустыня с одиноко торчащими в ней банкой горчицы и невнятным куском чего-то, в прошлой жизни, видимо, бывшего сыром. Еще в ледяной пустыне зеленел одинокий оазис в виде чахлого кустика укропа.