– Значит, Юля, ты спрятала сокровища в другом месте…

– Вместе?

– Уф! – Кумар едва не подскочил, неожиданно услышав замечание подкравшегося дикаря. – Ты спятил?

– С чего?

– Чего крадёшься?

– Я просто шёл, – осклабился Газон. – Кто же знал, что ты так задумаешься?

Сам дикарь так не умел. То есть на него изредка накатывало, но это всегда происходило под влиянием алкоголя и сладких мечтаний и потому не считалось. К тому же Газон неоднократно слышал, что «задуматься» можно до полной потери ориентации, и поэтому не рисковал.

– Что мы с тобой вместе?

– Не мы с тобой, а ты один, – буркнул пришедший в себя Сулир.

– Я один вместе? – Газон окончательно запутался. – Вместе с кем?

– Вместе с самим собой, – отрезал шас. – Сегодня я тебе отгул устрою, так что ты ночью не в дежурство заступаешь, а в Озёрск едешь…

– За отгул спасибо, – осклабился дикарь.

– Отгул на этой работе, – уточнил Кумар. – А на моей работе у тебя будет дело: в музей пойдёшь.

– Тогда лучше днём, – заметил Шапка. – Днём он работает и всё видно. И ещё там рассказывают, наверное, про все те фотографии и штучки разные.

– А ночью там никого нет, и ты сможешь забрать из хранилища всё, что мне нужно.

– Золото? – подскочил дикарь.

– Документы, – осадил резвого помощника шас.

– Тю… – Сказать, что Газон был разочарован, значит, не сказать ничего. Он-то надеялся, что умный молдаванин наконец-то понял, где богатство таится, и отправляет верного друга забрать. Ну а дальше – понятно: верный мотоцикл, пышногрудая спутница, хохот на весь Озёрский район. Красивая картинка вожделенно мелькнула перед внутренним взором дикаря, и отказываться от неё было трудновато. – Зачем тебе бумажки?

– Почитать захотелось.

– А при всех нельзя?

– Ты что, грабить разучился? – удивился Сулир. – Или боишься?

– Не разучился, – неохотно ответил Шапка. – Просто инструмента с собой нет.

– Инструментом я тебя обеспечу. – Шас помолчал. – Ты, главное, много не бухай и точно запомни, что должен принести…

* * *

– Всё получилось именно так, как мы хотели. – Эльвира переложила телефон в другую руку и негромко рассмеялась. – Моя ночная выходка произвела нужное впечатление.

– Как повёл себя шас?

– Жаль, что ты не видел, как перекосило его толстую носатую рожу. – Девушка буквально излучала отличное настроение – это чувствовалось даже в телефонном разговоре. – Я, к сожалению, не смогла его сфотографировать, хотя очень, очень хотелось.

– Будь осторожнее, – попросил вампир. – Шасы хитры, как головоломки Спящего, он может прикидываться дураком до самого последнего момента, а потом выяснится, что всё это время он знал…

– Он ничего обо мне не знает, – отрезала Эльвира. – Я ему не по зубам.

– Надеюсь. – Бруджа выдержал паузу, беззвучно повторив, что девушке всё равно следует держать ухо востро, после чего продолжил: – Значит, вечером он отправится за документами?

– Никаких сомнений, – кивнула Эльвира так, словно любовник мог её видеть. – Не зря же он этой ночью навещал заместителя директора музея.

– Выведывал?

– Ага. Его интересовали фонды, посвящённые Озёрским.

– И я прослежу, чтобы Кумар нашёл то, что ему нужно, – хмыкнул вампир. – Надеюсь, золото графини заставит его убраться из города.

– Ты говорил, что его интересуют её рабочие дневники, – напомнила девушка.

– Не найдя их рядом с золотом, он решит, что настоящий тайник пропал или его никогда не было, и уберётся из города, – спокойно ответил Бруджа. – И вообще: шасов интересует исключительно золото.

– Уверен?

– Да. – Вампир помолчал. – Золота не жаль, у нас с тобой куча денег, любимая. Нам нужны рабочие дневники графини и отец. На всё остальное плевать.

– Согласна.

А что она ещё могла сказать? Бруджа прав – всем остальным можно пренебречь, потому что если фата Юлия действительно разобралась в организме метаморфа так, как считали Свен Бруджа и старый Раджит Кумар, то её дневники будут стоить сотню кладов.

– А ты разберись с тварью, – прервал размышления подруги масан. – Не хочу, чтобы она внезапно оказалась в игре.

– Разберусь.

– Вот и хорошо.

Эльвира отключила телефон и задумчиво повертела его в руке.

Она прекрасно понимала задуманный Петром ход: сдать жадному шасу клад в надежде, что тот позабудет обо всём или хотя бы отвлечётся на время. На первый взгляд идея выглядела привлекательно, однако, вспомнив, о ком идёт речь: заполучив одно, шасы немедленно начинали хотеть следующее, Эльвира чуточку засомневалась в плане любовника, но переубедить Бруджу не смогла.

«Ладно, дорогой, посмотрим, что получится из твоей затеи…»

Возвращаться на виллу, к сидящему в тёмной комнате Петру, не хотелось. Анисим, стервец, отговорился важными делами и пропал, даже к телефону не подходит. А значит, придётся сегодня обедать в гордом одиночестве.

«Ну и что. Так даже лучше!»

То ли предчувствие её окутало нехорошее, то ли просто настроение испортилось, но видеться с кем-нибудь сейчас Эльвире категорически не хотелось.

Она завела «Мерседес», попутно решая, в каком ресторане поесть, и без особой радости поднесла к уху вновь подавший голос телефон.

«Ах, это ты…»

Верный платный осведомитель, благодаря которому Эльвира и Пётр были в курсе озёрских новостей задолго до приезда в эту глухую провинцию. Да и потом осведомитель был более чем полезен, оказал весьма серьёзную услугу, однако… однако именно она – эта самая серьёзная услуга – заставила осведомителя крепко нервничать. А из-за этого он стал терять доверие девушки.

– Привет.

– Нужно поговорить, – нервно произнёс осведомитель.

– По-моему, мы всё обговорили, обсудили и расплатились.

– Мне нужны гарантии.

– Я ведь сказала, что ты можешь чувствовать себя в полной безопасности.

– Не чувствую.

– Это твои проблемы.

– Это наши общие проблемы. – Пауза. – Риск не соответствует оплате.

«Так вот о чём речь! Дело не в нервах, а в банальной жадности».

– Наоборот, – скривилась Эльвира. – Оплата не соответствует риску.

– Вы действительно так считаете?

– Нет, это правило русского языка.

– Нужно встретиться и всё обсудить.

– Не… – Девушка хотела произнести «Не надо», но неожиданно пришедшая мысль заставила её остановиться на полуслове.