– Тьфу ты! Что за бред сивой кобылы? И Талов твой – сплетник похуже бабы!

– Говорю тебе: подумай! Ради чего ты отказываешься от классного мужика?

– Ну, во-первых, не такой уж он и классный, как ты думаешь. А во-вторых, не ради чего, а ради кого…

– Что, ради Балагуры?

– Ради себя, Ирочка! Исключительно ради себя…

Тут мне на мобильник раздался звонок.

– Алло, Оксана Александровна? Это Наталья. По поводу вашего запроса на квартиру.

– Да, слушаю вас, Наталья.

– Тут есть два неплохих варианта. Как раз в интересующем вас районе. Можем сегодня вечером проехать посмотреть.

– Да, конечно.

Мы договорились о встрече на семь часов вечера.

Повесив трубку, я вспомнила о нашивках. Стала звонить. Потом еще пришлось ехать их забирать. Отвозить в фирму, которая занималась непосредственно униформой. В общем, в офис я вернулась ближе к трем.

Полина уже была здесь. Просматривала содержимое каких-то здоровенных коробок, занимающих полкомнаты.

– Привет, зайчонок! – обрадовано воскликнула Поля при виде меня. И я заметила, как Ирка метнула в нее быстрый полный презрения взгляд.

– Привет! Это что за хлам?

– Кое-что из сувенирки привезли: ручки, зажигалки и ежедневники. Я посмотрела, вроде бы нигде никакого брака.

– Так! Это все срочно надо отсюда вывезти! И так развернуться негде.

– Витька напрячь? – спросила Ирка.

– Ну разумеется. А кого же еще?

Ирка стала набирать Витькин номер. А я пока суд да дело спросила:

– Ну и как там твой Лихоборский?

Поля сделала мне выразительные глаза.

– Идем, расскажу, – шепнула она.

Мы вышли в коридор, и я вдруг ощутила, что во мне напряжен каждый нерв, каждая клетка. Я не могла совладать с дрожью рук. Что уж было говорить о сердцебиении…

– Как он себя чувствует? – слегка осипшим голосом спросила я.

– Намного лучше. Дня через три-четыре уже должны выписать, – Поля взглянула на меня виновато. – Ты извини, зайчонок, я не передала ему привет от тебя. Мы заговорились, и я совершенно забыла.

– Да ладно, нужен ему мой привет, – чуть грустно, чуть раздраженно сказала я.

Поля успокоилась.

– Знаешь, мы с ним сегодня разговаривали об астрологии. Всеволод рассказывал мне разные легенды, связанные с возникновением знаков Зодиака. А потом сказал, что по гороскопу мы с ним идеально подходим друг другу.

– Здорово, – теперь уж точно раздраженно ответила я.

– По мнению Всеволода, настоящая любовь чаще всего возникает между несовместимыми знаками. Конечно, к нашему случаю это не относится, но его теория меня очень заинтересовала. Надо будет действительно поискать информацию в Интернете.

– Теория о чем? – запуталась я.

– О людях, несовместимых по гороскопу, но испытавших настоящие, глубокие чувства. Как пример, Высоцкий и Марина Влади…

– Так, достаточно! Пойдем! А то Чижиха затоскует!

Поля явно была разочарована моим невниманием, но противиться не стала. А я решила для себя однозначно: больше никогда и ни при каких обстоятельствах не заведу разговор о Лихоборском.

Ровно в семь я стояла возле метро, ожидая женщину в длинном белом плаще. Она появилась минут через десять. Полноватая, стильная. И запыхавшаяся.

– Простите, пожалуйста, Оксана Александровна! Ездила на показ квартиры аж в Звенигород!

– Да ничего страшного, – заверила я. – Кстати, можно просто Оксана.

– Так, куда пойдем сначала? Есть первый этаж в кирпичной пятиэтажке в пяти минутах от метро. И есть десятый этаж в блочном доме, но туда придется проехать.

– Да без разницы. Давайте сначала куда поближе.

Мы направились мимо нарядного супермаркета в глубь дворов. Здесь и впрямь все больше ютились старые невысокие домишки. Я выросла в этом районе, но жила в другой стороне от метро. Эти места были мне совсем незнакомы. Дворы тихие. Пожалуй, даже слишком. Это навевало на мысль о затишье перед бурей. Как правило, в таких дворах собирается всякая пьянь и мирно закладывает за воротник до тех пор, пока дело не доходит до поножовщины.

Нужный нам дом стоял торцом к проезжей части. В нем было всего три подъезда. Мы вошли в средний. Поднялись по ступенькам и постучали в ничем не обитую дверь. Вместо звонка из стены торчала какая-то ржавая загогулина с бумажным бантиком на конце.

Нам долго никто не открывал. Потом, наконец, послышались чьи-то шаги. Сложно было определить, кому они принадлежат, но этот кто-то весил, по меньшей мере, вдвое больше, чем комбайн «Русь».

Открыла женщина. Она и по габаритам комбайну не уступала. Жевала хлеб. Крошки сыпались в вырез блеклого байкового халата. Над губой – двойные усы: одни – природные, другие – от молока.

– Чего вам? – мелодичным рыком осведомился Комбайн.

– Мы бы хотели посмотреть квартиру, – выступила вперед Наталья.

– А чего ее смотреть? Вы из ЖЭКа, что ли?

– Нет, мы по поводу сдачи внаем.

– А-а, так бы сразу и говорили. А то посмотреть!

Комбайн сдал чуть назад, и мы вошли. Все время, что мы осматривали квартиру, у меня в голове крутилось только одно выражение: «Это просто праздник какой-то!»

Первой на пути следования оказалась кухня. Когда Наталья туда вошла, я поняла, что сама уже не умещусь. Поэтому осматривала я сей апартамент с порога, из-за Натальиного плеча.

В углу холодильник. Я сначала было подумала, что это микроволновая печь. Но, приглядевшись получше, увидела надпись «ЗИЛ». Вроде они микроволновок не выпускают. Две табуретки. Квадратный стол с одной забинтованной ногой.

За столом, разметав жилистые руки, предавался безоблачным снам мужчина в трусах.

Я робко поинтересовалась у Натальи, будет ли данный гражданин изъят из интерьера. Она заверила, что перетрет с руководством.

Далее был санузел. Его я толком разглядеть не смогла, потому что Комбайн жарко сопел мне в лицо что-то о кранах.

Вид комнаты коренным образом впечатления не изменил. Скорее усугубил. Не помогло даже многообъясняющее вмешательство хозяйки, которая сказала:

– Мы собачек держим. Так что вы уж простите. Тут кое-где какашечки…

И действительно. По практически съеденному паркету между шкафом и двуспальной кроватью кругами бегали два тощих далматинца. То, что хозяйка ласково называла какашечками, чернело здесь повсюду. Поэтому и сама комната местами напоминала несколько нестандартного далматинца.

Я вывалилась из семейного гнездышка Комбайна и мужчины в трусах в совершеннейшем ужасе. Наталья ковыляла следом за мной и удрученно бубнила: