– Вот она, – указал он на пучок торчащих из земли длинных узких листьев. В целом растение напоминало обычную газонную траву, увеличенную раз в десять – пятнадцать. Я присмотрелся к листьям. Что-то они мне напоминают, особенно вот эти чуть красноватые полоски по краям… е-мое, да это же новозеландский лен! Тот самый, что я привез из Москвы, только уже выросший до нормального размера.

– Ой, что деется-то! – в голос запричитала тут же проснувшаяся жаба. – Сначала за бешеные деньги покупают какие-то чахлые росточки, из которых три уже завяли, а остальным расти еще несколько лет, если их только птицы не сожрут, а потом выясняется, что то же самое, только гораздо лучше, растет совсем рядом и совершенно даром! Все твоя дурацкая привычка – лезть в карман, не посмотрев перед этим под ноги. И когда же ты наконец от нее избавишься?

Я смущенно молчал, ибо крыть было нечем. Земноводное право почти во всем, за исключением такой уж запредельности потраченных на саженцы новозеландского льна сумм. Хотя, если подумать, и тут жаба в какой-то мере права. Эх, грехи наши тяжкие…

Перед возвращением к дому я спросил Поля:

– Чем, по-твоему, объясняется такой наплыв желающих переселиться – действием первого фактора, второго или какого-нибудь непредвиденного третьего?

Под первым фактором подразумевалось то, что в этот рейс Поль взял с собой шесть человек из первой партии, которые должны были помогать ему в агитации и прогрессорстве. Вторым была возможная помощь местных шаманов.

– Нет, – услышал я в ответ, – ничего нового не появилось. А факторы внесли примерно равные доли, как мне кажется.

Ого, подумал я, наш эмиссар все-таки сумел обработать и местных пастырей. Интересно, в какое количество жертв среди них это вылилось?

– Умерли двое, – удовлетворил мое любопытство младший посланец. – Про первого я говорил тебе еще во время нашего первого визита, он из крайней северной деревни, его звали У-Нунги. Вообще-то ему следовало умереть еще как минимум год назад, но я тогда не смог справиться с этим… как же ты его назвал… а, гуманизмом. Хотя это могла быть и просто надежда, что все как-нибудь утрясется само собой. Признаю свою вину – на такое нельзя надеяться никогда. А тут за время нашего отсутствия этот человек наговорил островитянам столько, что теперь он уже просто никак не мог остаться в живых, и уроки старого Миша оказались очень кстати. Второй же все сделал сам. Он пришел на мою первую беседу с народом и начал кричать, что мы посланы вовсе не небом, а злыми подземными духами с целью уничтожить народ Рекоху. Очень эмоционально он это кричал, а потом захрипел и потерял сознание, да так и не пришел в него. Возможно, старику помог бы непрямой массаж сердца, но я, разумеется, не стал даже пытаться его делать. Наконец очень ко времени оказалось то, что шаман из Хику к моему появлению сильно болел, и никто уже не надеялся на благоприятный исход. Кажется, у него было воспаление легких. Во всяком случае, недельный курс антибиотиков привел к полному выздоровлению, и теперь вся оставшаяся духовная элита острова Рекоху является нашими сторонниками. А один из них, Юмаи-ото, вообще проявляет выдающийся энтузиазм. Причем он из самого большого селения, Ваи, это которое на берегу бухты в шести километрах от моего дома. Юмаи включен в текущую партию переселенцев, и я обещал ему, что сразу по прибытии в Форпост он без всякой очереди ляжет на обследование в клинику доктора Жени. Этот человек очень кстати озабочен своим здоровьем.

– Вообще-то у нас там отродясь очередей не бывало, даже зимой, – уточнил я.

– Да, но шаман-то этого не знает. Кроме того, в связи с большим наплывом иммигрантов очередь может и появиться, несмотря на то что хоть сколько-нибудь серьезных больных в этой партии нет. Три ребенка кашляют, и у одного рыбака загноилась нога после царапины о какую-то колючую рыбу. Остальные вроде здоровы.

Вернувшись к дому Поля, мы обнаружили, что Попаданец уже усадил детей в круг под навесом и теперь что-то им увлеченно рассказывает. К месту лекции потихоньку подтягивались взрослые, потому как теперь наша миссия стояла практически в центре поселка из двух десятков пирамидальных шалашей, не считая трех навесов и двух больших брезентовых палаток. Чуть в стороне располагался большой сарай наподобие моего дачного, его строительство явно было закончено совсем недавно.

– Размеры совпадают, – уточнил Поль, – так что можно будет использовать этот сарай как измерительный объем. То есть если люди влезут сюда, то в твой гараж на даче они точно поместятся. По моим прикидкам, для перемещения всей партии потребуется пять заходов. Кроме того, по расчетам конструкция должна выдерживать разницу давлений в сорок миллиметров ртутного столба.

– Вообще-то последнее свойство лишнее, гараж на даче все равно выдерживает как минимум вдвое больше.

– Да, но вдруг потом нам покажется более удобным организовывать переходы через какое-нибудь другое место? Ты сам говорил, что на дачном участке не исключено появление посторонних.

В принципе это были правильные соображения, так что я, осмотрев постройку изнутри, быстро установил там аппаратуру, а Поль принес комплект шаров. В порядке теста я открыл маленькую дырочку на дачу и убедился, что все нормально как по эту сторону портала, так и по ту. Потом был приглашен Попаданец, у него тоже получилось, то есть можно было спокойно приступать к перебросу населения. Однако Поль сказал, что это должно быть обставлено с должной торжественностью, и поэтому сегодня лучше ограничиться подготовкой, а сам исход произвести завтра. В частности, нам с ним не помешает съездить в Ваи, где я лично подтвержу тамошнему шаману, что он будет переброшен в Форпост с первой партией, где немедленно попадет в руки доктора Жени, который обязательно вылечит его ломоту в костях и еще где-то там. Я согласился, но предложил перед заездом к шаману устроить экскурсию по острову. Сейчас, в отличие от двух предыдущих визитов, я к ней подготовился, то есть нашел в интернете много фотографий с пейзажами Чатема и распечатал их. И мне было интересно – как же выглядят эти места сейчас? Поль согласился меня проводить, но перед этим сменил пит-байк на квадроцикл.

И вот мы поехали на юг, потому что на севере я уже бывал. И почти сразу оказались в густом лесу, сквозь который пролегали редкие тропинки. Я сверился с первым фото – в двадцать первом веке тут располагалось даже не поле, а какой-то пустырь, покрытый редкой и чахлой травой. В общем, ничего неожиданного в этом не было, несмотря на официальную историю острова Чатем. Которая, между прочим, в исполнении англичан здорово напоминала историю Австралии.

Дело в том, что, согласно данным раскопок, центр Австралийского материка сравнительно недавно представлял собой не пустыню, а степь и саванну, да еще со множеством озер. Но потом, примерно сорок тысяч лет назад, туда пришли люди, предки нынешних аборигенов. И начали целенаправленно выжигать степи. Я даже читал, что нормальный абориген не может спокойно пройти мимо сухой травы, чтобы ее не поджечь!

Когда у нас появились тасманийцы, мы первое время с беспокойством наблюдали за ними – не начнут ли они на Флиндерсе вытворять нечто подобное? Но ни малейших признаков пиромании у гостей не обнаружилось даже после вручения им зажигалок, так что мы успокоились.