После ухода Тео, он, наконец, успокоился достаточно для того, чтобы быть хладнокровным при разговоре с Тереховым. Викензо решил переговорить с ним лично, в клубе, принадлежащим русским еще с середины прошлого века и считающимся нейтральной территорией, на которой было запрещено нападать друг на друга кому бы то ни было. Викензо знал, что их с Виктором отцы часто решали свои дела подобным образом, но сам он с Тереховым не сотрудничал до недавнего примирения, которое продержалось даже меньше, чем он рассчитывал.

В клубе «Бурлеск» он бывал лишь пару раз, но знал, что Терехов взял за правило проводить там по меньшей мере два вечера в неделю. Словно король, которым он являлся лишь в своих фантазиях, Виктор давал людям возможность попасть к нему на аудиенцию от девяти до десяти часов вечера. Викензо решил наведаться к восьми. Не хотел тратить свой вечер на него, когда мог провести его вместе с Бьянкой.

Клуб представлял собой странную помесь стриптиза и борделя. Каждый вечер проходило великолепное танцевальное шоу, после которого все девочки танцевали соло. Во время танца проходили анонимные ставки и танцовшицу забирал тот, кто поставил больше всех. В отличие от других заведений, девочки обслуживали только одного клиента за ночь. «Бурлеск» стал модным местечком еще при жизни отца Виктора и было просто смехотворно, что мужчины — сильные мира сего, боролись за каких-то шлюх, выбрасывая огромные деньги, словно за какие-нибудь часы ограниченной серии.

Викензо никогда не понимал этого. Для него секс был всего лишь приятным способом сбросить напряжение и он предпочитал делать это с какой-нибудь постоянной любовницей, которая будет осведомлена о его предпочтениях и будет держать язык за зубами. Викензо никогда не потакал потребностям своего тела, будь то даже еда или сон.

До Бьянки.

Она пробудила в нем хищную животную сторону, которую невозможно было утихомирить. Он хотел ее — днем и ночью, и никакие доводы разума не были способны обуздать его разбушевавшиеся эмоции и их воздействие на тело. Викензо отдал бы за нее все свое состояние, не раздумывая. Теперь он понимал такую одержимость женщиной. Она просто должна была быть его и ничьей больше. Он хотел, чтобы не только ее тело, но также ее мысли и чувства принадлежали ему одному. Так что неудивительно, что он не впечатлился знойными красотками на сцене, которую видел в двустороннем зеркале, пока ждал, когда Терехов соизволит принести свою задницу из задних комнат в свой кабинет, куда Викензо сопроводила охрана клуба.

— Рад тебя видеть, старый друг, — заявил хозяин этого притона, наконец, появляясь и сразу же направляясь к бару в углу комнаты.

Викензо остался сидеть в кресле, покуривая одну из своих сигар. Он редко делал это в последнее время из-за Бьянки, но ему требовалось расслабиться, чтобы не вбить голову Терехова в стол за то, что тот посмел приблизиться к его дому.

— Хотя, ты мог бы просто позвонить, — ухмыльнулся Виктор, наливая себе текилу. — Будешь?

— Предпочитаю свою сигару, — заметил он, откидываясь на спинку кресла. — И разговор наедине.

Терехов взмахнул рукой и девица, вошедшая вслед за ним в одних чулках на голое тело, ушла.

— Понимаю. Если бы меня ждала дома такая горячая штучка, как Бьянка Марино, я бы тоже не стал размениваться на шлюх. Особенно в твоем возрасте.

Викензо не купился на эту провокацию.

— Ближе к делу. У меня есть еще планы на эту ночь.

Терехов прихватил с собой бутылку той гадости, которую пил, и сел за стол.

— Давай начистоту, Гвидиче, — хищно улыбнулся он. — Кто-то стравливает нас. Мне сложно поверить в то, что ты этого еще не понял, но судя по всему, так и есть.

— Ты так хорошо меня знаешь? — усмехнулся Викензо. — Перестань вести себя, как влюбленная фанатка, Виктор, и не мешай моему расследованию. Принимая меня за наивного идиота, ты только все портишь. Нам не нужно общаться.

Их взгляды встретились, перекрещиваясь в немом разговоре, а потом, Виктор резко опрокинул стопку и ухмыльнулся.

— Твой брат? — приподняв бровь, спросил он.

— Твой брат? — задал ответный вопрос Викензо.

Это сломало броню самоуверенного мальчишки.

— Не смей, Гвидиче! — прорычал он. — Абрахам верен мне, как пес.

— Его отец был верен, как пес, — спокойно возразил Викензо. — Абрахам давно забыл свое место и не будь ты так эмоционален, сам бы это признал, потому что я не верю, что ты настолько тупой.

— Ты пришел оскорблять меня? — снова надевая маску спокойствия, спросил Виктор.

Жилка на его виске бешено пульсировала, выдавая злость. Викензо наклонился к нему, сокращая расстояние между их лицами и врываясь в его личное пространство.

— Я пришел сказать, что если еще раз, кто-то из твоих людей посмеет приблизиться к моему дому, то ты — труп, — прошептал он, прежде чем отстраниться. — Не мешайся под ногами, Виктор, и я устраню все наши проблемы. Тебе это нужно не меньше, чем мне.

— Мне не нужно, чтобы ты решал мои проблемы, — ощетинился наглый щенок.

— А это не тебе решать, — улыбнулся Викензо. — На данный момент ты — часть моего бизнеса, а я не привык перекладывать ответственность за свои дела и за своих людей на кого-то еще. Если выяснится, что за убийствами стоял все же ты или твой зарвавшийся кузен…

— То мы оба трупы, — прервал его Терехов. — Да, я уже понял. Ты недооцениваешь меня, но позволь развеять твое заблуждение — я не твой инфантильный брат, гоняющийся за юбками и отсиживающийся в роли помощника, потому что кишка тонка взять на себя ответственность за людей. Не нужно представлять себе мальчика, которого ты пытал по указке отца, размазывая по лицу слезы, недостойные мужчины, а потом тайком носил ему еду. Правда в том, что я знаю тебя. Да, я эмоционален, но мои эмоции касаются только меня и Абрахама. Убьешь его — я буду горевать, но оправлюсь. Ты же можешь сколько угодно притворяться холодной рыбой без чувств, но, правда в том, что сломать тебя легче, чем бороться с тобой. Потеряешь семью — и что останется? Ничего. Не нужно пытаться меня запугивать, Энзо. Мой дом, в отличие от твоего — пуст. В нем нет дорогих мне женщин и никогда не будет.

— Ты давно уже не тот мальчик, к которому я испытывал жалость, — игнорируя его речь и свою злость от угрозы, сказал Викензо. — Неважно кто — Теодоро или Абрахам, предатель умрет от моей руки. Просто сиди и жди. Меня достали твои попытки связаться со мной. Мы — не друзья, Виктор.

— Так вот почему я не был шафером на твоей свадьбе! — наигранно воскликнул Терехов. — Это мысль не давала мне спать ночами. Что ж, раз статус наших отношений установлен, то этот вопрос больше не будет меня терзать. Иди к своей жене, Гвидиче. Она, наверное, заждалась.

Викензо встал, игнорируя ярость, клокотавшую в его теле, и положил свою зажигалку в карман.

— Бей в глаз, — сказал он, вставая перед Тереховым. — Мой рот мне еще понадобится этой ночью.