— Я знаю, что ты не хочешь обсуждать со мной свою первую жену, но эти мысли не отпускают меня и чем больше времени проходит, тем больше я об этом думаю. Пожалуйста, скажи мне правду! Я обещаю, что никто не узнает об этом от меня, но мне просто нужно знать… Как умерла Мария?

На миг ей показалось, что он проигнорирует вопрос. Викензо встал и отошел к окну, поворачиваясь к ней спиной. Он молчал, и, Бьянка не торопила его, но с каждой уходящей секундой понимала, что опять не дождется ответов. Ее глаза уже наполнились слезами обиды, когда он, наконец, заговорил, оборачиваясь, чтобы смотреть ей в лицо.

— У Марии была… были некоторые психологические проблемы, — тяжело сглотнув, признался он. — Ее родители стыдились ее состояния, поэтому скрывали это от всех, пичкая ее лекарствами, из-за которых она становилась вялой и слабой. Мы были помолвлены с детства, но только за месяц до свадьбы они признались в ее болезни, боясь моего гнева. Я все равно женился. Я мог бы взять назад свое слово, учитывая ее болезнь, не потеряв уважения, но не стал этого делать, потому что уже считал ее своей.

Викензо горько рассмеялся, выглядя таким несчастным, что ей захотелось подойти и обнять его.

— Я любил ее, знаешь? Я обеспечил ей лучших врачей и лучшее лечение, и, какое-то время мы были невероятно счастливы, но ее состояние ухудшалось. Марию преследовали странные видения и навязчивые мысли, а ее вера в то, что спасение в церкви и в Боге, только ухудшало ее маниакальное состояние. В конце концов, ее стала мучить депрессия и бессонница и, они же довели ее до того состояния, когда вместо одной таблетки снотворного она выпила все, что было в пузырьке.

Бьянку будто прошибла молния от этого признания. Она застыла, не в силах осознать и переварить услышанное.

«Мария убила себя?»

Это было невероятно.

— Ирония в том, что я в ту ночь застрял с русскими, — продолжил Викензо, полностью уйдя в себя. — Приди я домой не на рассвете, а как обычно, перед полуночью, то смог бы спасти ее. Я не верю в то, что Мария могла сознательно совершить самоубийство. Кто угодно, кроме нее. Она согласилась бы пройти через любые пытки и страдания, но никогда не взяла бы на себя такой грех. За всю свою жизнь я не встречал более преданного Божьим заповедям человека. Мария даже не лгала никогда. Ей было плевать, что о ней подумают другие люди, она всегда говорила правду в лицо. И все время пропадала в церкви. Не чувствуй она долга перед семьей, то наверняка ушла бы в монастырь. Моя несносная святоша…

Он издал смешок, будто вспомнив о чем-то, и Бьянка заворожено уставилась на него, впервые видя на его лице такие нежные эмоции. Но они исчезли так же быстро, как и появились, снова сменяясь угрюмостью.

— Все говорят, что ее застрелили…

Она боялась спрашивать, но ей нужно было знать. Викензо напрягся, стиснув кулаки. Хотя его голос звучал хладнокровно, язык тела выдавал его.

— Я не мог допустить, чтобы ее не похоронили рядом с матерью. Она потеряла ее еще в детстве, а мачеха обращалась с ней не лучшим образом. Это была ее мечта, а чертова церковь не хоронит самоубийц на освященной земле! Мария всегда говорила, что хотя бы после смерти хочет быть рядом со своей матерью, если Бог не простит ее грехи и не позволит им соединиться в Раю. Глупышка. Какие у нее могли быть грехи? В тот момент я мог думать только о том, чтобы исполнить ее последнее желание, прежде чем…

Он осекся и отвел взгляд, прокашливаясь.

— Я не мог связно мыслить, так что сделал первое, что пришло в голову. Привез предателя, которого мои солдаты еще не успели помять, и застрелил их обоих в нашей спальне.

Такого она и предположить не могла. Неужели была необходимость в таких радикальных мерах?

— Но ведь люди считают ее изменщицей! — не сдержала возмущения Бьянка.

Она все равно не понимала, почему он сделал это.

— Ее это не волнует, Бьянка, — устало сказал мужчина. — Как и меня. Если люди считают меня женоубийцей, то это их проблема.

— Тогда почему ты женился на мне? — отчаянно спросила она. — Если тебе плевать на мнение людей. Не все ли равно, что бы со мной случилось, оставь я внебрачного ребенка?

— Ради тебя, — просто сказал он.

Девушка истерически рассмеялась.

— Я всегда плачу по долгам, — пояснил Викензо. — Ситуация, в которую ты попала, возникла по моей вине. Если я не буду искупать свои ошибки, то какой пример я подам своим людям?

— Твои люди не знают об этой ошибке. И, они боятся тебя в любом случае.

— Да, — согласился он. — Но также, они меня уважают. Если солдаты не уважают своего командира, то он не стоит и цента. А что важнее всего, я перестал бы уважать себя сам. Я не позволяю своим солдатам насиловать и принуждать женщин, даже если это дочери и жены предателей. Мой отец поступал так, но я — не он. Женщины в моей жизни: мама, Мария и даже Вивиана, преподали мне гораздо более ценные уроки, чем то, что я узнал от Марко. И этот же урок я преподам когда-нибудь нашему сыну. Нет чести в том, чтобы показывать силу над женщиной. Сражаться нужно только с равным себе. Моя семья правила этим городом десятилетиями. У нас есть мудрость, которая помогает нам тогда, когда одной силы страха недостаточно. Мой отец этого не понимал и плохо кончил. На земле не осталось не единого человека, который сожалел бы о нем. Даже его собственные дети.

Он замолчал и повисла долгая пауза. Бьянке не нравилось напряжение, повисшее в воздухе. Ее возмущение от его обращения с телом покойной жены быстро сменилось сочувствием. Он достаточно казнил себя сам и не было необходимости заставлять его чувствовать себя еще хуже. Бьянке было искренне жаль его. Она едва удерживалась от слез, зная, что Викензо не поймет, чем они вызваны.

— Я проголодалась, — сказала она, откидывая одеяло, чтобы встать и уйти от этой напряженности. — Пойду, пороюсь в холодильнике. Хочешь со мной?

Он пожал плечами, выпрямляясь и двигаясь в ее сторону.

— Почему бы и нет? Я сегодня пропустил ужин.

Отлично! Это уж точно разрядит обстановку и ей даже не придется искать тему для разговора, потому что Бьянка знала, что попав на кухню, набросится на еду, как оголодавший зверь. Беременность творила с ней странные вещи.

— Хочешь мороженое? — спросила Бьянка после того, как они умяли огромные сэндвичи с курицей и авокадо.

— Я не люблю мороженое, — покачал он головой.

Бьянка посмотрела на него, округлив свои большие глаза.

— Ты первый человек из всех моих знакомых, который говорит так, — изумленно сказала она. — Все любят мороженое.

— Поверь мне, это не так, — возразил он, посмеиваясь над ее реакцией.

Бьянка достала из морозильника банановое мороженое и начала есть прямо из коробки.

— Тут все равно мало осталось, — зачем-то оправдалась она, садясь за стол.