– А у нас место только для одной семьи, – пояснил отец. – Кровь не водица, Руби. Только кровные узы важны.

Руби не было нужды прятаться: ведь и отец, и дядя Пол всегда были ей рады, – просто хотелось послушать, о чем они говорят, когда рядом никого нет.

Дядя Пол рассказывал, почему так неожиданно уехал из Стоункилла.

– Это было сродни ядовитым осадкам, ты помнишь, – сказал он и с улыбкой добавил: – Конечно же, это метафора. Я имею в виду вовсе не те осадки, для защиты от которых мы строим это убежище.

Однако Генри не улыбнулся в ответ, а сурово посмотрел на брата.

– Ты оставил после себя ужасную неразбериху и множество вопросов без ответов. Мне пришлось бы изрядно попотеть, чтобы скрыть все это от Сильи, если бы она не была так одержима поисками участка для строительства. – Он покачал головой. – Эта проклятая журналистка Келлерман… Она не стала бы задавать так много вопросов, если бы ты все честно ей рассказал.

– Миссис Келлерман мне не поверила бы, – возразил Пол, – и никто другой – тоже. Мое слово против ее. Кристина приняла сторону той девочки, и я ее не осуждаю, ведь на кону стояла ее работа.

– Но ты же сказал мне, что не тронул ту девочку и пальцем.

– Так и есть, но случившееся можно истолковать по-разному. В этом-то и проблема. – Пол пожал плечами. – Девочка меня поцеловала? Да. Поцеловал ли я ее в ответ? Нет, нет и еще раз нет. Я ее оттолкнул.

– Но ты относился к ней по-дружески.

– Непреднамеренно. Кристина наняла ее выгуливать собаку, поэтому девчонка часто приходила к ней… к нам домой.

Братья уложили на место очередную балку, и Пол наклонился, чтобы закрепить ее конец.

– Кристина сама этого хотела. Помощницу, которой не придется много платить. И бесплатные рабочие руки для дома. Идиотка. – Пол усмехнулся. – Чего она ожидала? Сама же отправила эту красотку к себе домой, когда я там был совсем один. Неужели Кристина думала, что я буду стоять как истукан, когда девчонка начнет со мной заигрывать?

– Стало быть, ты все же сделал это, – озвучил догадку Руби Генри.

Пол выпрямился и заявил, что не делал ничего предосудительного.

Руби медленно вдыхала и выдыхала, прислушиваясь к спокойному голосу дяди. Он был расстроен, но при этом не утратил присутствия духа. Руби знала тогда и знает сейчас, что у дяди Пола можно многое узнать.

– Я ничего не сделал, – повторил Пол. – Она была очень хорошенькая, это верно. И молодая. Нравятся ли мне хорошенькие молодые девушки? Я живой и здоровый мужчина. Так как, ты думаешь, я отвечу? У меня, как и у любого мужчины, есть потребности и желания, но это вовсе не значит, что я всегда иду у них на поводу.

Губы Генри сжались в узкую полоску.

– А сейчас? – спросил он наконец. – Сейчас у тебя есть женщина, Пол?

– Как тебе сказать… У меня было много женщин. Много женщин за много лет. – Пол усмехнулся. – Кто знает, что я оставил после себя? Возможно, по всей этой чертовой стране бегают Полы-младшие.

– Но в данный момент? – не унимался Генри. – В данный момент есть кто-то?

Пол поморщился и ответил брату, что сейчас у него никого нет.

– Вот тебе мой совет, – сказал Генри. – Помоги мне со строительством – на это потребуется еще несколько дней, – а затем отправляйся в путь и найди место, где захочешь обосноваться. Где-нибудь подальше отсюда. Да подыщи симпатичную девушку. На таких парней, как ты, западают многие хорошенькие девушки, Пол. – Он отер пот со лба и добавил: – В море полно рыбы. И если будешь выбирать с умом, найдешь ту, которая убережет тебя от проблем.

1959 год

Теперь, когда все внимание Генри было поглощено бомбоубежищем, он совсем перестал готовить и убираться в доме. Его собственная комната содержалась в полном порядке, к тому же раз в неделю он убирался в ванной комнате, которую делил с Руби. Но в остальном лишь время от времени смахивал пыль с поверхностей да загружал в посудомоечную машину грязную посуду после ужина. Сложные блюда заменили мясной хлеб, сандвичи с тунцом или замороженные рыбные палочки. Правда, Силья почти не обратила на это внимания. Вращаясь в ресторанном бизнесе, она могла отведать изысканных блюд и на работе, к тому же несколько раз в неделю обязательно ужинала с Дэвидом. А вот грязный дом начинал нервировать. Она вновь высказала предложение нанять горничную, но Генри и слышать ничего не хотел.

– Только попробуй нанять горничную, я тут же вышвырну ее вон! Никаких посторонних в этом доме, и это мое последнее слово. – Он гневно взглянул на жену. – Хочешь чистоты – займись уборкой.

– Ладно, Генри. Ты упрямый как осел, и я вижу, что переубедить тебя мне не удастся.

Одну из суббот в середине мая Силья посвятила наведению порядка. Пол наконец уехал, на носу было лето, и дом нуждался в тщательной чистке, как желудочно-кишечный тракт в касторовом масле.

Проходя мимо комнаты Генри с тряпкой в руке, Силья задержалась и, немного поколебавшись, все же вошла внутрь. Уж убираться, так убираться.

Воздух в комнате Генри оказался довольно спертым, поэтому она распахнула окно, чтобы впустить свежий весенний ветерок, и, напевая себе под нос, принялась протирать пыль. На прикроватном столике она заметила стопку брошюр: «Как узнать коммуниста среди нас», «Насколько важно быть подготовленным», «Вы В САМОМ ДЕЛЕ знаете своих любимых?»

«Господи, неужели он это всерьез?» – подумала Силья, открыла одну из брошюр и начала читать:

«Дело не в том, как они выглядят, а в том, как себя ведут! КОММУНИСТОМ может быть кто угодно. Автомеханик. Продавец в магазине. Женщина, сидящая рядом с вами в поезде.

Как его узнать?

Посмотрите, что он читает, но не позволяйте ему заметить слежку. КОММУНИСТЫ очень ХИТРЫ.

Слушайте, что он говорит. Отпускает ЗЛОБНЫЕ замечания в адрес ВАШЕГО правительства? КОММУНИСТ.

Его ПРИВЛЕКАЮТ мужчины? КОММУНИСТ.

Она рассчитывает получить РАЗВОД? КОММУНИСТ».

Силья направилась на кухню и, протянув Генри брошюры, спросила:

– Откуда это?

– Существуют определенные группы. И одна из таких есть в Стоункилле, – спокойно ответил он.

– Группы? Что за группы?

– Мне полезно общаться со своими единомышленниками.

– С единомышленниками? – Силья покачала головой. – О чем ты говоришь, Генри?

Он пожал плечами.

– Я и не ждал, что ты поймешь. Именно от тебя я не ждал понимания.

– Что все это означает? – Силья скрестила руки на груди. – Ты хочешь сказать, что считаешь меня коммунисткой?

Генри ответил не сразу:

– Я не знаю тебя, Силья. И мне кажется, никогда не знал. – С этими словами он отвернулся и принялся нарезать спаржу большим ножом.