– Джули? Спасибо, что осталась с нами. Благодаря тебе наш дом перестал быть таким сиротливым.

Джули улыбнулась.

– Мне тут нравится. Правда. Вы с Роджером так добры ко мне, а Мэтт и Селеста мне словно брат и сестра, которых у меня никогда не было.

– Значит, ты относишься к Мэтту как к брату?

Джули кивнула.

– Хм… – Она снова опустилась на пол. – Знаешь, я люблю своих детей. Каждого из них. Мне просто тяжело. Тяжело быть их матерью.

Джули не знала, как на это ответить.

– Я знаю, что вы их любите. Просто… поспите немного. Завтра вам станет лучше.

Она на цыпочках прошла в свою спальню. У Мэтта свет не горел, а Картонный Финн охранял комнату Селесты, напоминая королевского стража из Букингемского дворца. Джули прикрыла за собой дверь и скинула туфли. Затем она прошла к шкафу и переоделась на ночь, натянув одну из парашютных футболок Финна. Она провела пальцем по истертой ткани, которая когда-то была темной, а теперь стала бледно-синеватой, а потом по едва заметным буквам. «Не забудь дернуть». Эта вещь была старой, но все-таки когда-то она принадлежала Финну.

Она залезла в кровать с телефоном и отправила Финну сообщение. Сегодня она рискнула сесть в лифт, и, несмотря на происшествие, эта история закончилась для нее хорошо. Теперь она хотела рискнуть еще раз. Полностью осознавая, что делает, Джули написала:

Она положила телефон на столик, выключила свет и накрыла голову подушкой, надеясь, что это поможет ей забыть о пьяных словах Эрин, обиде Сета и застрявшем лифте. Ладно, возможно, кое о чем из случившегося в застрявшем лифте ей забывать не хотелось.

Жалко, что Мэтт уже лег спать. Джули хотела узнать, как он отнесется к ее предложению позвонить Дане. Интересно, она в его вкусе? Есть ли у него вообще какой-нибудь вкус? А Джули во вкусе Финна? Плохо ли это – иметь свой вкус? Пожалуй, он ограничивает круг претендентов. К тому же не стоит судить книгу по обложке и все такое.

Ее телефон загудел, и, кинувшись к нему, она едва не уронила на пол лампу.

Джули смотрела на экран, не веря своим глазам. До Рождества оставалась всего пара дней, и, открывая электронную почту, она надеялась получить добрые вести. И что ей теперь делать?

Она в пятый раз перечитала письмо, написанное секретарем ее отца, но смысл от этого не изменился. Слова начали сливаться, и она быстрым движением вытерла слезы. «…к сожалению, вынужден отменить поездку… не может перенести несколько важных деловых встреч по поводу возможного слияния… извинения… в Бостоне в канун Нового года… столик забронирован на 9 часов… Дайте знать, если ему нужно оплатить билет на самолет до Огайо».

Отец отменил все их планы на Калифорнию. Хотя слияние – это важный вопрос, который наверняка не терпит отлагательств. Вероятно, главы компаний не станут переносить свои серьезные дела ради каникул чьей-то дочери. Джули снова вытерла глаза и написала ответ: «Ничего страшного. Я все понимаю. Скажите отцу, что я с нетерпением жду ужина».

Хоть поездка и не состоится, по крайней мере, отец скорректировал свое расписание, чтобы приехать к ней на Новый год. И ему как-то удалось зарезервировать столик в одном из самых модных и дорогих ресторанов города. Возможно, потом у них получится сходить куда-нибудь еще? Посмотреть снежные скульптуры, выступления танцоров и театральные постановки, послушать певцов… Это было бы очень весело.

Основная проблема Джули теперь состояла в том, что ей было некуда ехать на зимние каникулы. Если она скажет маме, что ее планы сорвались, та отменит круиз. Но Кэйт заслужила свой роскошный тропический отдых, и Джули не хотела его портить. К тому же мать наверняка начнет язвить насчет того, что отец отменил поездку. Джули не хотелось это выслушивать. Она была уверена, что отец тоже ждал их совместного путешествия.

Он любит Джули. Она же его дочь.

Конечно, он ее любит.

Но Кэйт обязательно начнет его обзывать, и Джули придется снова защищать отца, потому что мама не понимала его – в отличие от самой Джули. Он стремился к успеху и достигал его. Разумеется, у него были свои обязанности и заботы, которые Джули не понимала. Ее родители так отличались друг от друга, что она не представляла, как они вообще поженились.

Джули вздохнула. Если бы отец предупредил ее на пару дней раньше, она успела бы придумать что-нибудь другое. А сейчас уже было двадцать первое декабря.

Нет, маме она расскажет обо всем, когда та вернется из круиза.

Так что же ей теперь делать? Пригласить саму себя провести праздники у Уоткинсов? Это было бы слишком нагло. Хотя нельзя сказать, что в их доме шли какие-то особые приготовления к Рождеству. Селеста надоедала Мэтту до тех пор, пока он не отвез их с Джули купить елку, но потом эту елку так никто и не нарядил. Джули положила под ветки подарки, которые подготовила для каждого члена семьи, чтобы придать ей хоть какое-то подобие праздничности. Никто не заговаривал о рождественском обеде или о том, чтобы сходить в гости, так что единственным свидетельством наступающих праздников было собрание открыток на каминной полке в гостиной.

Может, Джули лучше будет уехать в Огайо и провести каникулы наедине с собой? Но тогда она пропустит ужин с отцом. Она могла вернуться в Бостон тридцать первого. Конечно, если получится купить билет до Огайо в последний момент. Великолепно. Как же все сложно.

Она не хотела еще сильнее стеснять Эрин и Роджера. Праздники предназначались для того, чтобы отмечать их в семейном кругу. Конечно, Джули начала чувствовать себя так, словно тоже принадлежала к клану Уоткинсов, но это не означало, что она имела право врываться к ним на Рождество.

Финн был очевидным исключением – она испытывала к нему далеко не сестринские чувства. Джули испытывала… Она сама не могла это правильно описать. Притяжение, единение, бурю эмоций. И ей казалось, что он чувствует то же самое. Нет, он не начал изливать ей душу в длинных, романтичных письмах, признаваясь в бессмертной любви. Это было не в его стиле. Финн писал смешные, милые и остроумные сообщения. А еще он интересовался ей: как прошел ее день, что ей нравилось в колледже, чему она хотела посвятить жизнь… Но он не вел себя приторно-сладко и банально.

Они писали друг другу электронные письма раз в несколько дней, и Джули начала подпрыгивать каждый раз, когда на телефон или компьютер приходило оповещение. Она постоянно проверяла Фейсбук, надеясь, что он обновил свой статус. Ей хотелось увидеть там какой-то намек, который дал бы ей понять: он думает о ней. Пока что ей больше всего понравился вчерашний: