многих странах опубликовали результаты исследований этих учёных. Но мы отклонились от темы, так что там с Такхакаси?

— У них всё больше финансовые проблемы, начался исход сильных одарённых из клана, — Аяка посмотрела на моё спокойное лицо, — они начали распродавать землю, бизнес, не выдержав конкуренции с нами. Держались правда последние две недели на отелях, пока тот, кто скупил у них всё ранее по завышенным ценам, перебивая все остальные ставки, не стал открывать эти же гостиницы с заниженным в три раза тарифами на проживание.

— Жестоко, — Коичи посмотрел на её спокойное лицо, — а кто начал их скупать? Нам стоит их опасаться?

Аяка с большим скепсисом на него посмотрела. Он посмотрел в недоумении на неё в ответ. Девушка подняла руку и потыкала пальцем в мою сторону. Глаза у Коичи округлились.

— А-а-а, — понятливо протянул он наконец.

— Я слышала, что многие говорят, что господин Реми больше японец, чем сами Такхакаси, — усмехнулась она, — не стал мстить напрямую, атаковав их или наняв наёмников, а просто доводит клан до состояния, когда они сами вымрут или придут к нему на поклон.

— Они ещё не выходили на тебя? — спросил у меня компаньон.

— Выходили, я сказал, что условия мира, они знают, — на моём лице появилась улыбка, от которой Аяка поёжилась.

— Ну ладно, боги с ними с этими Такхакаси, что по предложению отца. Аяка? Реми?

— Я вернусь, наша вражда с родичами и правда затянулась, — согласилась девушка.

— Тогда и я тоже, — повторил за ней Коичи, смотря при этом на меня.

— Я приеду на ужин, поддержу вас, — успокоил я их.

— Тогда ладно, пойду приготовлю всё к возвращению, — поднялся он, — Аяка? Ты со мной?

— Нет, иди, — она поднялась на ноги, — хочу с господином Реми, кое-что обсудить по уставу.

— Ладно, — он вышел из кабинета, Аяка тоже ненадолго, затем вернулась и показала мне в сторону комнаты отдыха, — идёмте за мной, господин Реми.

— Зачем? — удивился я.

— Хочу вам кое-что сказать, наедине, — она пошла первой, правда, когда я вошёл за ней, она зашла мне за спину и закрыла дверь.

Затем девушка стала обнажаться, а из сумочки достала три презерватива.

— Почему три? — заинтересовался я.

— На больше у меня нет времени, господин Реми, — она сняла трусики и взяв один из пакетиков, вскрыла его аккуратно зубами.

— Я всё ещё не понимаю, что происходит, — не шелохнулся я, удивлённый её поведением, — что на тебя нашло? Чего вдруг ты решила мне отдаться?

— Смотрела я сегодня тот суд, и избиение младенцев, что ты устроил с помощью той своей школьной подружки и стоящих в её тени профессиональных канадских адвокатов, благодаря которым она и победила, — она приблизилась ко мне, и держа презерватив во рту невнятно забубнила, расстёгивая ремень на брюках и опуская их вместе с трусами, — и я решила, что если вдруг ты на меня сердит за то, что дерзила тебе и говорила, что другие мужчины лучше, то нужно это срочно исправить. Я не хочу себе такой же судьбы, поэтому теперь видя, как ты методично расправляешься со своими врагами, я решила подстраховаться на всякий случай.

— Да я вроде не собирался тебе мстить, — пожал я плечами, хотя конечно смешно выглядел в рубашке, галстуке, но без трусов и с торчащим колом членом, на который девушка сейчас ловко надевала презерватив.

— Я лучше перестрахуюсь, поэтому приступай, — она повернулась ко мне попой и опёрлась на диван.

Влагалище её сначала было немного суховато, но только первое время, а уже скоро она изгибала спину и громко стонала под моим напором. Пригодились нам кстати только два из принесённых ею предметов защиты. Аяка, когда я кончил последний раз, и привалился к её попе, повернулась ко мне, заглядывая в глаза.

— Всё? Нет больше недопонимания между нами? Неутолённых сексуальных желаний?

— Парочка наверно всё же осталась, — хмыкнул я, отстраняясь от неё и идя в туалет.

Аяка стала тоже одеваться, и спросила у меня, когда я вышел обратно.

— Хочешь ещё?

— Ты куда-то торопилась же, — напомнил я ей.

— Подождут, — отмахнулась она, — господин Реми, вы довольны?

— Иди уже, больше никаких недопониманий, — отмахнулся я, — а если возникнут, то мы их решим с тобой сегодняшним методом.

Она улыбнулась, помахала мне рукой, посмотрела в зеркало, что у неё всё в порядке в одежде, и вышла.

— «И что это сейчас было? — я так и не понял, почему девушка вдруг решила мне отдаться, несмотря на её слова о возможной мести с моей стороны».

После сразу двух сексуальных утех с разными девушками, дела в голову больше не шли, так что я отложил бумаги, и направился вниз, чтобы проехаться и развеется.

— Господин Реми, — когда мы подошли к машине, меня тихо позвал Жан.

Я обернулся, и он продолжил, также шёпотом.

— Внутри девушка.

Я тут же скривился, для одного дня, это был бы уже перебор. Но понимая, что кого попало они не пустили бы в машину, я открыл дверь и на меня уставились заплаканные, красные глаза на знакомом личике. Я моментально успокоился. Тут секс мне точно не грозил.

— Ясу? — удивлённым голосом сказал я, садясь внутрь.

— Господин Реми, — она протянула ко мне руки, снова заливаясь слезами, — прошу вас, мне не к кому больше пойти.

Я достал из кармана пиджака платок и передал его ей.

— Для начала успокойся дорогая, ты в безопасности, и я конечно тебе помогу. Главное успокойся. Дать тебе воды?

Не дожидаясь пока она вытрет слёзы и высморкается, я протянул руку вперёд и Валери дала мне бутылку. Открыв крышку, я передал ей ёмкость, из которой она стала жадно пить.

— Вот так, молодец, — улыбнулся я, — теперь рассказывай, что произошло.

— Брат, — она всхлипнула, — после того суда, он снова подсел на алкоголь, наркотики, и начал меня бить. А сегодня, он напился так, что набросился и стал душить меня со словами.

— Моя фирма не достанется шлюхе.

— Я едва вырвалась и бросилась домой, но там меня ждали его люди, которые хотели затолкнуть меня в машину и куда-то увезти. Хорошо рядом проходил какой-то сильный одарённый, который раскидал их и позволил мне сбежать. Поняв, что мне некуда идти, я пошла к вам.

Её рассказ заставил меня задуматься. Теперь, когда среди ближайшего окружения Такаюки у меня не было близких людей, а он общался только с теми, кому доверял лично, то новости о его вечеринках, славящиеся на всю страну своим размахом и безудержным весельем, а также приёмы у императоров, королей в других странах разлетались повсюду репортажами на телеканалах и статьями в газетах. Его