– Девки у вас в клубе пляшут, Кирилл Тимофеевич, – улыбнулся Маковский, – а здесь, увы, не до веселья. Но ничего, через месяц-другой вы выйдете на свободу. Сначала под залог, а потом и дело развалится… Кстати, если у вас есть желание, мы можем организовать вам длительное свидание с женой. Здесь, в этом кабинете, и организуем. Нет, в другом, там, где нет клетки…

– Да уж, лучше без клетки, – краешком губ усмехнулся Кирилл.

Больше всего он хотел увидеться с Настей. Но ведь и по Розе он соскучился, как это ни странно. Так что пусть приходит жена, он будет рад. Если, конечно, радость не омрачится признанием в измене. Может, и не очень он ревновал жену, но рогатым оленем быть не хотел…

Море, песок, ласковый шум волны. И совсем не ласковые немцы со своей белокурой подружкой… Хотел бы Кирилл еще раз набить эти наглые «цивилизованные» морды, лишь бы только снова оказаться на берегу моря.

Но про этот не столь уж давний случай он вспомнил не только из-за моря. С Розой они тогда отдыхали под присмотром телохранителей. Облажались эти ребята, не смогли вовремя поддержать Кирилла: слишком далеко крейсировали они тогда от охраняемого объекта. Зато Рома и Степа не могли уйти далеко, потому что привязаны к Кириллу тесным пространством камеры. Но вот действительно ли они призваны охранять Кирилла?..

Карагезов, как оказалось, вел с ним нечестную игру, Маковский же стелил мягко и вроде бы не по-жесткому. Но первому он почему-то верил, а второму – нет. Скажи ему Карагезов, что Рома и Степа должны его охранять, он бы поверил, а слова Маковского вызывали сомнения.

Но Карагезов Кириллу ничего не говорил, и он не знал, зачем его подселили к Роме и Степе, поэтому по ночам старался спать вполглаза, реагируя на каждый подозрительный звук. Правда, получалось это не всегда, иногда сон оказывался сильнее воли, но сегодня Кирилл не позволит себе уснуть. И все потому, что Маковский призвал его ничего не бояться. И еще потому, что ему невыносимо хочется спать. Как будто снотворного ему в вечерний чай подмешали.

Нет, не позволит он себе уснуть. Веки уже слиплись, но ничего, сейчас он откроет глаза. Сейчас, сейчас…

Не было Насти в камере. Не было, но вдруг появилась. Улыбается ему, приветливо машет рукой. Рот у нее закрыт, и непонятно, как она может кричать во весь голос. Рта не открывает, а ее тревожный крик оглушает.

Кирилл открыл глаза и увидел Рому. Он стоял над ним с натянутым на руки полотенцем. И не просто стоял, а тянул к нему руки. Еще мгновение – и полотенце перетянет Кириллу горло, а там достаточно будет нескольких движений, чтобы оно петлей захлестнулось вокруг шеи.

Но Кирилл не позволил ему сделать такое движение. Одной рукой перехватил полотенце, другой нанес Роме удар в голову. Но тут же что-то тяжелое обрушилось на него сзади. Сознание с треском скрутилось в трубочку, но инстинкт самосохранения взял контроль над телом. Кирилл смог вскочить с кровати, ударить Степу кулаком в нос, и устоял на ногах, когда Рома прыгнул на него с ударом в голову.

Удар Кирилл пропустил, но тут же нанес ответный. И Степу боднул головой, а затем двумя сильным ударами вбил в пространство между кроватями. Но Рома сзади сгреб его в охапку, оторвал от пола, и Кириллу пришлось бы очень худо, если бы он не схватился руками за подвешенный к потолку телевизор, который к тому же был еще плохо закреплен.

Кирилл сорвал телевизор с креплений, и он сам по себе обрушился на голову Роме. Тут в дело вступил Степа. Кирилл пропустил два мощных удара в голову, но быстро ответил не менее убойной «тройкой» и переключился на Рому, голова которого, как оказалось, выиграла у телевизора состязание на прочность…

Он сшиб Рому с ног, но тут же сам оказался на полу, сбитый тумбочкой, брошенной в него Степой. И непонятно, каким чудом он смог выкрутиться из этого положения, да еще и Степу сумел отправить в нокаут. Если бы Рома не включился в борьбу, он мог бы уже праздновать успех.

Но пока он возился с Ромой, оклемался Степа, и они вдвоем снова обрушились на Кирилла. Но сила в их руках была уже не та – удары ослабли, да и точности им не хватало. Кирилл тоже был не в лучшей форме, но все-таки смог выдержать натиск, а затем и вовсе обратить противника в бегство. Рома забарабанил в дверь, и она тут же открылась.

Надзиратели с ходу признали в Кирилле зачинщика и без долгих объяснений отправили его в карцер. Хорошо, хоть бить не стали.

Ночь, дождь, лужи под ногами. Осень, холодно, промозгло. Зато менты с облавами по городу не шарятся. И людей во дворе не видно. Дверь в подъезд закрыта на кодовый замок, но для Кирьяна это не помеха. В этом доме находится его тайная квартира, та самая, откуда Гурцул выдернул его к себе на разбор.

Но Гурцула больше нет. Никого нет. Жалкие остатки не в счет. «Воротынские» капитально зачистили город, и Кирьяну здесь больше нечего делать. Сейчас он заберет из тайника свою заначку и сделает ноги.

Тайник у него надежный, так просто его не найдешь, и все-таки тоскливо на душе. Что, если ушли его денежки? Может, кто-то из «гурцульских» вернулся за ними… А вдруг тросик оборвался и баул рухнул в шахту?..

Он осторожно зашел в дом, пешком поднялся на седьмой этаж. Одним ключом открыл дверь в межквартирный тамбур, но второй в ход пускать не торопился, сначала долго вслушивался в тишину за дверью. Не было подозрительных звуков, но не факт, что его не подкарауливают.

Кирьян достал из-за пояса пистолет, взвел курок, тихонько приставил ключ к замочной скважине, резко вставил его в гнездо и быстро прокрутил, открывая дверь. Заглянул в одну комнату, включив там свет, – никого. Заглянул в другую, а там кто-то с постели поднимается.

– Завалю падлу! – заорал он.

Копчик с перепугу запрыгнул за кровать, пытаясь за ней спрятаться, но эта запоздалая реакция на внезапное вторжение спасти его не могла.

– Трусы надень, придурок! – ухмыльнулся Кирьян.

Копчик высунул голову и ошарашенно посмотрел на него:

– Антон, ты? – Как будто привидение увидел.

– Не, твоя галлюцинация!

Копчик был неважным бойцом: и дрался плохо, и на словах за себя постоять не мог. Пацаны его не то чтобы презирали, но «чморили» реально. Кирьян давно бы послал его лесом, если бы Копчик не был ему предан как собака, а это качество ценилось покруче крепких убойных кулаков. И еще Копчик умел выслеживать, вынюхивать – в этом ему не было равных, большой спец по грязным корзинам.

– Как про хату узнал? – спросил Кирьян, стараясь не смотреть, как Копчик натягивает джинсы.

– А я знал, – виновато вздохнул парень.

– Следил за мной?

– Да нет, случайно…

– Ключи откуда взял?

– Да без ключей можно. Замок тут простой…

Кирьян ударил его ногой в живот и обрушил ему на голову кулак.

Копчик упал, но тут же встал на четвереньки. Ошалелыми глазами глядя на Кирьяна, боком, как краб, попятился к окну.