В фургоне было тепло. В маленькой кованой печке потрескивали угли. Юэн прошелся взад-вперед, изучая книжную полку Цуры, но тут были только специальные книги о химических и целебных свойствах всяких растений, и ему стало скучно. Мужчина присел на кровать и сам не заметил, как уснул.

Тем временем Цура и Кейтлин присоединились к другим цыганам, собравшимся в круг в самом центре лагеря. Джорди всех распределял по местам и сменам.

В центре круга стоял старый дизельный генератор, от которого тянулись провода к большим прожекторам, установленным на столбах у каждого вардо. Кейтлин вопросительно посмотрела на старуху.

— Темные псы боятся света, — объяснила Цура. — Мы от них отбиваемся, потому что бережем наш старый генератор: в такие ночи он очень помогает.

— Только посвети, и они убегут?

— Далеко не убегут, но и близко не сунутся. Беда в том, что техника старая, может сломаться, вот мы и дежурим посменно — вдруг генератор полетит…

— И часто он ломается? — спросила Кейтлин, нервно закусив губу.

— Нам и одного раза хватит, — мрачно ответила старуха, но, увидев тревогу в глазах девушки, добавила: — Да ты не волнуйся. Наши вардо крепко сбиты, их так просто не возьмешь. До сих пор никто не прорывался внутрь, даже в темноте.

Кейтлин покрепче вцепилась в ружье, и это ее слегка успокоило.

— В Йорке их называют адскими псами, — сказала она.

— С них станется! — презрительно ответила старуха, и было непонятно, кого она имеет в виду.

* * *

Первая смена прошла без происшествий. Прожекторы зажглись только один раз, когда Джорди боковым зрением заметил какую-то тень. Но это оказалась лишь снежная кошка — одна из тех, что гнались за Юэном и Кейтлин накануне. При виде ее Цура сплюнула на снег.

— Кто это такие? — спросила Кейтлин.

— У нас даже имени для них нет. «Уроды» — только так и зовем.

Девушка была явно разочарована ответом, и, заметив это, старуха пояснила:

— В конце войны много всякой гадости выползло из лабораторий. Тут все сработало: и генетические опыты, и вирусы, и радиация… А может быть, и все сразу. Всех называть — фантазии не хватит. Не жди от них добра и обходи стороной — вот и все, что нужно знать.

— Они за нами гнались.

— На крупную добычу они охотятся только стаями, а встретится такой один — добрейшее существо! Лживые твари!

Дальше все было тихо. Снаружи выл ветер, но от парового котла по кабине расплывалось тепло. Грозные облака еще не накрыли табор, когда Цура объявила, что пора сменяться, и отправила Кейтлин в фургон, будить Юэна.

Тот вольготно раскинулся на кровати Цуры, ровно и размеренно дыша. Кейтлин сняла плащ и ботинки, сложила их вместе с ружьем на полу у двери, подкралась к Юэну, положила руку ему на грудь и легонько потрясла. Мужчина дернулся, откатился в сторону и выхватил из-за пояса нож. От неожиданности Кейтлин упала на пол и затравленно уставилась на лезвие. Узнав девушку, Юэн выдохнул.

— Прости… — начал он.

— Нет, это я виновата. Надо было шуметь побольше, чтобы ты услышал, — перебила его Кейтлин и встала. — А в наше время всегда надо быть начеку.

— Ну… Вообще, в гостях у этих ребят я себя чувствую спокойно. А ведь когда-то цыган считали изгоями и ворами.

— Почему? — изумилась Кейтлин.

— Не знаю. Наверное, обычные люди их боялись, потому что те не были похожи на них: все время кочевали, говорили на непонятном языке, жили по непонятным обычаям… И вот теперь они живут в сытости и достатке — а все потому, что продолжают держаться своих традиций. А весь так называемый цивилизованный мир гикнулся… Что, настала моя смена?

— Да, — зевнула Кейтлин, мечтательно глядя на мягкую кровать.

Поддавшись внезапному порыву, Юэн вскочил, поднял ее и положил на кровать, еще хранившую тепло от его тела. Глаза девушки странно расширились. А потом Кейтлин вдруг улыбнулась и показала ему язык, на мгновение превратившись в хитрую девчонку. Юэн опять растерялся.

Он оделся, сунул в карман «Глок», закинул на плечо автомат и обернулся к постели:

— Спокойной ночи и сладких снов!

Но Кейтлин уже уснула и без его указаний.

Когда Юэн добрался до кабины, где его ждала Цура, ветер усилился не на шутку.

— Красавица наша уснула? — спросила старуха.

Мужчина кивнул, немного сконфуженный ее улыбкой.

— Значит, слушай, — начала цыганка. — Сиди в кабине и не вылезай, что бы ни случилось. Стреляй во все, что не похоже на человека, и все будет хорошо. Я вернусь часа через четыре — все равно подолгу не сплю.

Она вышла, и Юэн запер за ней дверь, но очень удивился, когда через несколько минут Цура вернулась, держа в руке дымящуюся кружку.

— Поставь ее на котел и не пей, пока не начнешь засыпать.

— Что это? — с любопытством спросил Юэн.

— Кофе. Только Джорди не показывай: сразу потырит, — она широко улыбнулась и исчезла.

В кабине было тепло, и мысли Юэна блуждали где-то далеко. Глядя на снежный буран за окном, он видел своих детей, сценки из их мирной жизни в туннелях под Глазго. Потом попробовал думать о жене, но, как ни старался, как ни перебирал в памяти события, пережитые ими вместе, не смог в точности представить себе ее лица — его черты все время плыли, ускользали от него…

«Нехороший знак», подумал Юэн, но тут же какой-то голос внутри завопил: «Ну давай, признай, наконец, что никогда не был с ней особенно счастлив!» Юэн подернул плечами, прогоняя этот голос, и отхлебнул горький кофе.

Он уже пробовал этот напиток, правда, еще до войны. В разрушенном Глазго кофе был редкостью, и когда удавалось нарыть где-нибудь скудные запасы, они разлетались сразу, даже по безумной цене. Главными покупателями, разумеется, были старики.

«Барские причуды», — подумал Юэн, глотнул еще раз и перекосился от горечи. Нет, было совершенно непонятно, что они в нем нашли…

* * *

Первая атака была всего лишь проверкой на вшивость.

Юэн заметил темные фигуры, крадущиеся по снегу, метрах в десяти от вардо, и заорал: «Свет!», а сам схватил автомат и взял тварей на мушку. Яркий луч прожектора пронзил темноту сразу же после его крика, и генератор натужно запыхтел от напряжения.

Три темных пса, почти подобравшиеся к фургону, взвыли и пустились наутек, поднимая фонтаны снега. Мужчина смотрел им вслед, пока они не исчезли в темноте, за пеленой снегопада.

— Все хорошо? — раздался голос Джорди.

— Да! — отозвался Юэн. — Пока…

— Дальше будет… берегись… так что лучше… — Резкий порыв ветра заглушил половину слов, и Юэн открыл дверь, чтобы лучше слышать.