Просто только сейчас я поняла, что полностью доверилась ему, позволила увезти себя от людей, где могла что-то решать и нести ответственность. Теперь — все. Здесь — его мир. А я в нем — лишь с его позволения. Или просьбы. Кажется, это все же была просьба.

— Устала? — направился он в гостиную с сумкой.

— Да. Но главное, что Рон отдохнул. Будет скакать теперь долго.

В гостиной все было из какого-то темного дерева — полы, стены, невысокий столик у дивана, слева — небольшая кухонная стойка. И черный холодильник. Прямо отражение цвета души Зверя. Такая же темная лестница вела выше, но даже отсюда было видно, что там не этаж, а просто спальня.

— Я справлюсь. Пошли?

— Иду. Только там же кровать.

— Еще ванная есть, — отозвался он.

— Мечта, — покачала головой я.

— Что?— выглянул Эйдан сверху, и я прыснула смехом, как Рон копировал его эмоции.

И снова этот противный укол ревности! Если бы я была загнанной мамочкой, наверное, была бы рада разгрузке, но непривычную пустоту в руках все никак не хотела принять за преимущество. Я эгоистично не хотела делиться с Эйданом Роном. Мне казалось, что еще пара дней, и сын радостно убежит в лес медвежонком. И даже не вспомнит меня.

— Здесь ванная, — приоткрыл Эйдан двери.

Скошенная крыша на втором ярусе оставляла мало пространства, но дизайну это не мешало. В углу прекрасно вмещалась треугольная ванная из темного камня, такая же раковина у входа.

— Уютно, — похвалила я.

— Правда? — вздернул он бровь, усмехаясь в своей манере.

— Ты переживаешь, что мне не понравится?

— Да.

— Зря. Мы с Роном аскеты, все, что больше картонной коробки — уже хоромы, — улыбнулась, хотя бы образно перетянув ребенка на свою сторону. Но тот самозабвенно жевал папины пальцы, не обратив на мой маневр никакого внимания.

В двери неожиданно постучали, да так громко, что я вздрогнула. Эйдан прикрыл глаза, усмехаясь, и вручил мне ребенка:

— Я сейчас.

На террасе слышались голоса, будто там толпа собралась. А стоило ей открыться, эта толпа ввалилась в гостиную. Уилла я уже знала — он завершал процессию. А вот черноволосая женщина в простых джинсах и кофте первая подошла к Эйдану.

— Поздравляю, — она с улыбкой обняла его и с таким участием всмотрелась в глаза, что я даже растерялась — отворачиваться? Или не шевелиться, чтобы не заметили?

Наверное, это и есть та самая Тата. Еще один посетитель, скорее всего — Кай. Он дождался, пока Тата отступит, и тоже тепло поприветствовал Эйдана.

Но стоило мне окончательно принять решение, что надо ретироваться, Тата вскинула голову и улыбнулась:

— Привет!

— Здравствуйте, — растерянно кивнула я и направилась с Роном вниз.

Мелкий затих мышкой, как это часто с ним бывало в обществе незнакомцев, но на улыбку Таты оказалось сложно не ответить. Женщина оказалась очень красивой — вьющиеся черные волосы спускались на плечи, большие глаза с лучиками морщинок в уголках и немного хищная улыбка располагали с первого взгляда.

— Привет, я Тата, — улыбнулась она шире мне и перевела взгляд на Рона. — Эй, привет…

Эйдан стоял позади и смотрел на меня непривычно блестящими глазами. Уилл принялся хлопотать в кухне, потроша принесенные пакеты. Запахло едой.

— …Какой он славный, — улыбалась Тата, взяв Эйдана за руку и сжав ее.

А мне вдруг подумалось: вот бы моя мама так меня встретила… Совершенно незнакомая женщина радовалась так искренне и ярко, что я даже растерялась, а в горле встал ком.

Кай незаметно возник рядом, и я получила возможность рассмотреть его поближе. На вид ему лет двадцать пять. И он очень похож на Тату — такие же большие немного грустные глаза. Он притянул мать к себе, будто без слов разделяя с ней эмоции, и это выглядело невероятно трогательно. Вообще, привычка сообщать друг другу что-то прикосновениями — отличительная черта оборотней. И это очень непривычно… Потому что от этих существ ждешь чего угодно, но не нежности и поддержки друг друга.

Я перевела взгляд на Эйдана, обнаружив, что он все это время смотрел на меня.

— Проголодались? — спросила Тата. — Садитесь!

Уилл уже накрыл стол в гостиной и теперь занимался камином. Атмосфера уюта вдруг пробрала до самого сердца. Я улыбнулась шире, впуская в себя, наконец, этот странный вечер.

Как же я ошибалась! Могла ли вообще вообразить, что меня, совершенно незнакомого человека, вдруг так тепло встретят… оборотни?

Пока я обалдело таращилась на происходящее. меня не обошла очередная доза напоминания, кому принадлежу. Эйдан утянул меня с Роном в большое кресло и усадил к себе на колени.

— А как ты есть будешь? — растерялась я.

— Я не голоден, — шепнул мне на ухо.

А Рон вдруг протянул к нему ручки и спрятался у папы на груди, настороженно поглядывая на гостей. Оставалось только смириться с тем, что моя компания ему в сложившейся ситуации не кажется надежной.

— Он уже так к тебе тянется, — умилялась Тата, сжимая чашку чая изящными длинными пальцами. Временами в ее глазах искрили золотистые теплые блики, напоминая о ее сути. — Айвори, чудесный малыш! Ты — наша героиня! Столько всего вынесла…

Я не нашлась, что сказать, просто учтиво кивнула.

— …Мне бы хотелось, чтобы ты знала — что бы ни случилось, здесь вам будут рады, как дома.

— Спасибо, — улыбнулась я смелее. — Мне недоступно такое сравнение.

— Давно не была дома?

— Больше года, — пожала плечами. — И… мне бы там так рады не были.

Тата покачала головой и перевела взгляд на Рона:

— Можно мне попробовать завоевать доверие?

— Можете, — кивнула я. — Но он у меня недотрога.

Она отставила чашку и протянула руки к Рону:

— Весь в папочку. Пойдешь ко мне? Расскажешь про приключения… Как папу нашел.

И она улыбнулась своей волшебной улыбкой. Рон завороженно перекочевал в ее руки, но не пискнул, удивленно рассматривая новую знакомую. Доверие малыша к внешнему миру явно росло. Либо… он учился доверять своему миру. Рон найдет себя здесь.

И раньше я готовилась быть ему опорой в этом. Но теперь оказалось, что ему лучше опереться на тех, кто здесь свой.

А вот я вдруг почувствовала себя одинокой.

Смиртон сделал ход, как и предрекал Сезар. Но бояться им не нравилось. По крайней мере, пока.

Я убрал мобильный с сообщением и стиснул зубы. Они вызывали меня на допрос. Официально. Без объяснения причин.

Убивая Маппи, я наделал много ошибок, возможно, оставил следы. И это не входило в мои планы. Смиртон уже в серьезной зависимости от меня, но поставить его на колени полностью не хватало времени. Появление Айвори изменило многое. И, возможно, теперь ищейки президента взяли след моих истинных целей и намерений. Испугало их то, что они узнали мое истинное лицо? Скорее всего. Хотят посмотреть мне в глаза? Ну что ж… посмотрим…