— Я это… — Она немного смутилась. — Ты разрешишь тут у тебя немного привести себя в порядок?

— Джакузи, бар и спальня в твоем распоряжении. — Он даже не стал многозначительно улыбаться. Настроения не было. Ни у нее, ни у него.

— Ты благодетель, — облегченно выдала она и отправилась в ванную.

— Там в шкафчике шампуни, гели, пена для ванной и соли, — вслед крикнул он.

— Только черта лысого не хватает, — прокомментировала Елена, возвращаясь. Села на диван, стала снимать сапоги.

Выглядела она устрашающе. Щека припухла и покраснела нездоровым румянцем, скула была содрана и наверняка саднила. Руки покрывали синяки. Одежда неимоверно грязная, как будто Елену валяли по полу. Волосы всклокочены.

— Сними все, — велел Андрик. — Сейчас вызову кого-нибудь. Отстирают за ночь. Халат в шкафу. Есть или пить хочешь?

— Не знаю, — подумав, решила она. — Но, спасибо, добрый фей.

Она опять удалилась в ванную. Тихо закрылась защелка. Андрик прислушивался к плеску воды. Он был несколько растерян. Все происходило так естественно при полной своей необычности, что он даже забыл спросить, чем обязан ее визиту.

— Эй! — громко крикнула Елена из ванной. — Андрик? Я забыла сказать. Все закончилось!

Он нерадостно усмехнулся.

— Спасибо, что вспомнила, — прокричал в ответ. — Так ты решила? Есть, пить будешь?

— У тебя пиво есть? — голос Елены звучал как-то по-детски радостно.

— Светлое? — как ни странно, эта перекличка через дверь его тоже развлекала.

— Ага!

— Паулайнер.

— Еще бы какой-нибудь салатик легкий и острый и сыра, — перечислила она.

Андрик опять усмехнулся. Елена не менялась ни при каких обстоятельствах. Начала скромно, а потом, как всегда, да еще и с детской шкодливой непосредственностью. Известный сценарий: дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде. Самое забавное заключалось в том, что он всегда готов соглашаться. Особенно сегодня.

Все закончилось. Как всегда, именно то, чего боялся больше всего, и сбывается. Итак, обошлись без него. Андрик досадливо поморщился. Можно было бы долго копаться в себе, смаковать чувство вины и неудовлетворенности самим собой. Но… В ванной плескалась Елена — ходячая энциклопедия прописных истин. Андрик тут же представил, как она отозвалась бы о его нынешнем психологическом состоянии. Приятельница насмешливо прочитала бы ему лекцию о том, как жалко и глупо быть в наши дни Последним героем, что такому классному крутому парню, как он, в принципе нехорошо жалеть себя и заморачиваться, особенно после того, как сам насовершал ошибки. Она долго смаковала бы идею печали от несостоявшихся битв, постебалась бы по поводу старых вояк, плачущих от мысли умереть в своей постели, а не с мечом в руках. И все это она выдавала бы с таким снисхождением, как поучают маленьких детей. Проходили — знаем. К счастью, такие Еленины лекции обычно предназначались не ему, но Андрику приходилось присутствовать на подобных уроках. Ее собеседники после беседы обычно выглядели жалко. Такой расклад ему совсем не нравился. Ладно, не барское это дело…

Андрик позвонил на кухню, сделал заказ, вызвал коридорного забрать Еленины вещи, дал все необходимые указания. Потом убрал в угол ее снаряжение и достал пиво из холодильника.

Елена вышла из ванной. Халат был ей велик, и она практически замоталась в него, длинные полы доходили до пола. На голове красовался тюрбан, свернутый из полотенца.

— Спасибо, друг, — торжественно произнесла она и счастливо улыбнулась. — Как это классно: чувствовать себя человеком!

— Интересно, а кем же ты чувствовала себя до этого? — насмешливо переспросил Андрик, подавая ей пиво.

Она пожала плечами, ее улыбка растаяла. Елена устроилась на диване, готовясь заедать салатом и сыром пиво, и посмотрела очень и очень серьезно.

— Тебе приходилось убивать людей?

Андрик поморщился.

— Ну да…

— И как ты себя после этого чувствовал?

Он опять поморщился и, подумав, сообщил:

— Никак.

— И никем, — поддержала она. — Чем-то средним между человеком и зверем. Ближе ко второму. А позже?.. Ну, чувство вины? Испуг от содеянного?

— Когда как, — опять честно признался он.

— Да? — Елена немного помолчала, глотая пиво. — У меня, видимо, заторможенные реакции. Пока я даже настоящего облегчения, что все закончилось, не ощущаю, наверное, не осознала полностью.

— Что там? — решил сменить тему Андрик.

— Куча трупов, — нехотя ответила она.

— И сколько из них на твоей совести?

— Если объективно судить, то ни одного. — Она опять пожала плечами. — Но как соучастница могла бы пройти по трем эпизодам.

— Значит, ты выловила всех троих, — сообразил он.

— Да. Сама того не желая, — призналась Елена и опять отвлеклась на пиво. — Все оказалось просто. Будь у тебя меньше забот, ты сам бы их вычислил.

Все это она выдала на полном серьезе. Андрик часто слышал от Елены такие вещи. Из уст любой другой женщины они звучали бы как упрек или жалоба, она же воспринимала его образ жизни как нечто неизменное и просто констатировала факты.

— Кто тебе посоветовал меня пригласить сюда? — спросила она.

— Один из моих проводников, он местный, — начал объяснять Андрик. — Откуда-то тебя знает. Или слышал…

— Короче, это Макс тебе подсказал.

— Да, — согласился Андрик. — Я сам подзабыл о твоих способностях. А где-то с неделю назад он подошел и… Так это он? У него что, подспудная тяга к самоубийству?

— Нет. — Елена слабо улыбнулась. — Ему, если честно, полагается большая часть моего гонорара. Но на самом деле вся история вокруг него и крутилась. Ты слышал о некоем колдуне из заброшенных деревень?

— Да вроде… — Андрик поморщился. — Местный фольклор.

— Не совсем, — возразила она, наблюдая, как он достает еще пива. — Колдун существовал очень даже реально. Несколько лет назад стал упырем. Потом нашел себе девушку. В помощь, так сказать. Дамочка эта оказалась дочерью Макса.

— Вот оно как…

— Угу. — Елена опять потянулась к бутылке. — Ох, напьюсь я сегодня. Так вот. Макс их застал за процессом питания. На дочурку рука не поднялась, а того колдунца он порешил. Вика, не будь дурой, быстро придумала, как обеспечить собственную безопасность. Чем связала Максу руки и…

— Развязала себе, — подсказал Андрик.

— Вот-вот. Инициировала себе полюбовничка. Такого милого и душевного тихоню. Водилу с базы. Петьку. Они мирно промышляли в твоих угодьях. А тут Макс тебе напомнил о моей скромной персоне. Петька, между прочим, тоже был в курсе моей… халтуры.