- Я должна тебе кое в чем признаться, - выпалила она. Роман остановился вместе с музыкой, сделал характерное движение головой. Глаша старательно повторила.

- Признавайся, раз должна, - бросил он, возобновляя шаги.

- Видишь ли... Когда братья сказали, что я отказалась от наследства, они несколько преувеличивали. - Роман опять запнулся. Резко повернул ее, меняя направление, и повел в стремительном темпе. Прямо к дверям... Глаша занервничала.

- Насколько преувеличили?

- Ну... Понимаешь, папа... Он ведь еще при жизни был человеком довольно известным. И далеко не бедным. А после смерти стоимость его картин поднялась до небес.

- Та-а-ак...

- Я его единственная наследница. То есть... к деньгам Кошманов я, конечно, отношения не имею, но...

- Но ты и без них богачка.

- Угу.

- Дерьмо! - резюмировал Поляков, подталкивая Глашу к выходу в злосчастный сад.

- Эй, куда мы идем? - занервничала девушка.

- Подальше отсюда.

- Послушай, ну, деньги - это ведь не так уж и плохо, да? - попыталась успокоить Аглая будущего мужа.

- Наверное. Но свою жену я буду обеспечивать сам.

- То есть я, по-твоему, на это не способна?!

- Конечно, способна. Но я вдруг подумал, что хочу большую семью. Так что работать тебе вряд ли придётся.

- Хочешь засадить меня дома и заставить нянчить твоих детей? - Аглая остановилась посреди дорожки и воинственно подбоченилась.

- А что, ты против?

- Еще бы! До этих пор мне прекрасно удавалось совмещать работу и материнство.

- Ну, тогда ладно, - не стал спорить Роман, и Глаша вдруг поняла, что все это время он просто её поддразнивал. Сердце сжалось от нежности. И огромной... огромной любви.

- Рада, что в этом вопросе у нас нет разногласий.

- Я тоже рад. Слушай, ты не знаешь, у кого мне искать ключи от машины?

- У Николая Петровича. А что? Мы уже уезжаем?

- Угу. Весь вечер только о том и думаю, как бы поскорее стащить с тебя это платье.

- Так ты правда не злишься? И не собираешься от меня сбежать?

- Из-за твоих денег, что ли?

- Ну... да?

- Нет. Пожалуй, я смогу пережить, что моей невесте принадлежит... Кстати, сколько? Пять миллионов? Десять?

Глаша покачала головой и виновато потупилась. Поляков сглотнул. Что ж... Видимо, речь шла о действительно немаленьких суммах.

- Понимаешь, все это время... Ну, что я находилась вдали от семьи, моими активами управляла инвестиционная компания Кости... А он, ты, наверное, слышал, настоящий финансовый гений, - затараторила она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Просто скажи, сколько?

- Ну-у-у… Миллионов двести или триста. Кто их считает?

Действительно. Глаз Полякова дернулся.

- И что ты думаешь с ними делать?

- Не знаю. Заведу парочку трастовых фондов для детей… Ты же не против, если наши дети унаследуют эти деньги?

Роман покачал головой.

- Проспонсирую несколько реставрационных проектов…

- Я так и знал! Так и знал, что ты просто растрынькаешь все подчистую, - обрадовался Роман.

- Ну-у-у, ты сам сказал, что будешь меня обеспечивать. А мне что прикажешь с этими деньгами делать? Не солить же их, да? – оправдывалась Аглая. – К тому же, кто, если не мы, сохраним эти грандиозные сооружения для потомков? Что? Ты почему так на меня смотришь?

- Поверить не могу, что ты настоящая.

- Это потому, что я не от мира сего, - вздохнула Аглая, сковырнув идеальный газон острым носком туфли. Поляков протянул руку и, приподняв ее голову за подбородок, медленно-медленно приблизился. Они замерли, глядя друг другу в глаза. Переплели пальцы. Роман, пожалуй, еще никогда не испытывал такой нежности. И такой любви. Она наполняла его под завязку и грозила вырваться наружу потоком сентиментальных слез…

- Ты самая-самая, знаешь?

- Угу… Разве бы другая смогла тебя заловить?

Роман рассмеялся. Он вообще рядом с ней постоянно смеялся. По крайней мере, когда не выходил из себя.

- Никто бы не смог. Только ты, – прошептал Роман и поцеловал Глашу. Горячо, сладко, как хотел весь этот чертов вечер.

- Ром…

- Ммм?

- Я еще хотела учредить что-то вроде стипендии для талантливых детей. Ну, или какой-нибудь гранд…

- Что, прямо сейчас?

- Нет… Нет, чуть позже.

- Вот и славно. А сейчас поедем домой, Глаша…

- А Дашка?

- А Дашка у бабушки останется. Только сегодня, ладно? Я так соскучился, что…

- Опасаешься за звукоизоляцию?

- Очень. Очень опасаюсь…

Семь месяцев спустя.

Роман был зол. Очень-очень зол. Просто невероятно. И от этой злости у него давило в висках, а сердце сбивалось с ритма. Он набирал номер Глаши вновь и вновь, но равнодушный механический голос отвечал, что абонент находится вне зоны действия сети. А между тем метель только усиливалась, дворники не справлялись, колеса увязали в снегу на нерасчищенной трассе, и он вообще не знал, когда доберется до… дома? Наверное, так. В какой-то момент маленький съемный домик в Иванковичах стал их домом в гораздо большей степени, чем все остальные места, где они останавливались с тех самых пор, как стали жить вместе. Ну, как стали? Ничего ведь особенно не поменялось, как на этом ни настаивал Роман! Аглая буквально прописалась во дворце Никоновых. Он уже сто раз пожалел, что доверил ей должность художника-оформителя в этом проекте. Работа отнимала у Глаши так много времени, что на собственную свадьбу его попросту не нашлось! Да что там… они не сподобились даже на банальную роспись! Вот и сегодня Аглая в который раз отложила поездку в город. И даже если бы Поляков захотел, он бы вряд ли мог вспомнить, какой предлог для своего отсутствия его невеста придумала на этот раз. Видит бог, он был пацифистом. Но прямо сейчас он собирался вернуть ее в город силой, раз уж все иные методы себя не оправдали.