месяцев. Базой для них станет одна из дружин, «Лазурная», а участниками станут юные любители космоса, и всего, что с ним связано — школьники из нашей страны, а так же Штатов, Франции и даже Японии с Китаем. И отправятся они в Крым не просто так, а лишь приняв участие и добившись успеха в конкурсах фантастических проектов, которые в течение ближайших полутора месяцев будут проходить во всех этих странах.

Как хотите, а это «ж-ж-ж» точно неспроста! Во-первых, мне что в той, первой, что в этой жизни уже случилось побывать в Артеке — летом, после шестого класса, и как раз в дружине «Лазурная», о чём свидетельствовал висящий над письменным столом изрядно выцветший памятный вымпел. Тогда, правда, я попал во всесоюзную пионерскую здравницу не за какие-то особые заслуги, а «по блату» — расстарался двоюродный отцовский брат дядя Валера, занимавший (и, надо полагать, занимающий и сейчас) немаленький пост в московском городском комитете комсомола. А во вторых… помните, как в том самом фильме? «…я представляю к защите фанпроект полёта к звезде Альфа Кассиопеи на космическом корабле «Заря», что означает звездолёт аннигиляционный релятивистский ядерный…»

Решено, лечу! В смысле — еду, конечно. В Артек. Правда, для этого надо сначала занять одно из трёх первых мест в нашем, дворцовском конкурсе, где без меня будет участвовать ещё сотня без малого молодых и горячих энтузиастов от космонавтики — это если считать «юных астрономов», которые тоже, надо полагать, захотят попытать счастья . Но… попаданец я, в конце концов, или где? Конечно, нового, революционного способа хранения антивещества я вряд ли предложу — но если не послезнание касательно многочисленных (и в большинстве своём нереализованных в нашей реальности) проектов, то какое-никакое, а всё же инженерное образование должно сыграть мне на руку? А не поможет это — что ж, я без зазрения совести воспользуюсь ещё одним, как говорили в наше время, «конкурентным преимуществом». Отец, насколько я понимаю, трудится как раз в самой, что ни на есть, актуальной космической программе, этой самой «орбитальной катапульте» — так неужели не поможет сыну хотя бы советом? А там, глядишь, и…

«…команда формируется из детей не старше четырнадцати лет, с таким расчётом, чтобы…»

Не то, чтобы я всё это всерьёз. Не о полётах к звёздам, во всяком случае — не настолько я ещё ошалел, не настолько потерял голову от этого поразительного, нереального и одновременно такого знакомого, родного мира. Или настолько? В конце концов, Смоктуновский в роли ИОО говорит в начальных кадрах фильма, что описанные события произошли летом будущего года, верно? Фильм вышел на экраны в семьдесят четвёртом, то есть сейча с как раз и есть то самое лето будущего, семьдесят пятого года, верно?

Бритька завозилась, перевернулась на спину, сложив по-заячьи лапы на груди и ухитрившись одновременно свернуться калачиком. Нос её при этом угодил мне подмышку, отчего собака сразу громко засопела. Я осторожно подвинул сладко спящего зверя, вжикнул «молнией» спальника и повернулся на бок, прижавшись спиной к мохнатому пушистому боку. Сна мне оставалось часов пять, не больше — а завтрашний день обещал стать долгим и хлопотным.

Конец второй части

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ . Звездопад, звездопад…

I

Я всегда любил ездить в поездах дальнего следования — особенно когда появились эти новые вагоны повышенной комфортности с вайфаем, душем, отличными кондиционерами и массой прочих мелочей, делающих жизнь железнодорожного путешественника не просто сносной, а удобной по-настоящему. В их число, безусловно, входит и буфет (это помимо традиционного вагона-ресторана) где всегда можно было взять с собой бургер, салатик, порцию куриных крылышек или ещё что-нибудь из незамысловатого ассортимента фастфуда на колёсах.

Чего мне иногда не хватает — так это виде бабушек на каждой станции с их пирожками, варёной картошкой с укропом и жареной курочкой. То есть кое-где они сохранились, в особенности за Уралом и дальше, на восток — но вот в центральных районах страны их безжалостно вытеснил организованный сервис. И как же приятно было приобщиться к этому снова — хоть и под недоумённые взгляды спутников, предпочитавших полагаться на собранные мамами в дорогу кульки с провизией. Был такой и у меня, причём с изумительно вкусным содержимым, заготовленным бабушкой, но… думаю, многие меня поймут.

Торговали на перроне и пивом (жигулёвское в тёмно-коричневых бутылках со знакомой наклейкой на горлышке), но тут пришлось ограничиться тяжким вздохом и парой бутылок «Буратино». Слава богу, моя сомнительная репутация не успела просочиться из школы во Дворец — а раз так, то не стоит и начинать. Пусть полагают, что я воспитанный школьник из интеллигентной семьи, увлечённый, как и все, собравшиеся в этом вагоне поезда «Москва-Симферополь», освоением космоса. Последнее, кстати, верно — увлечён, а как же, и даже не меньше иных прочих…

Насколько я мог припомнить, в школьных дальних поездках, мы всегда брали билеты в плацкартные вагоны. И дело даже не в уменьшении нагрузки на родительские кошельки, просто взрослым, сопровождающим шумный детский коллектив, куда проще следить за порядком именно в плацкарте — иди себе по коридору и обозревай подопечных, никаких закрытых дверей, за которыми много что может твориться, включая распитие упомянутого «Жигулёвского», купленного у несознательных вокзальных торговок.

Но на этот раз непреложное правило было нарушено — возможно, из-за того, что вместе с нами из Москвы в Крым на том же поезде отправлялось некоторое количество иностранных участников «космических смен», и организаторы не захотели ударить перед ними в грязь лицом. Так или иначе, в распоряжении трёх десятков победителей конкурсов фантпроектов из разных стран (с нами ехали трое американцев, двое французов и японец), а так же пятерых вожатых-сопровождающих оказался купейный вагон на тридцать шесть спальных мест — невиданная роскошь! Я, будучи опытным железнодорожным путешественником, застолбил себе место в купе поближе к купе проводников, и занял нижнее, дальнее по ходу, место. Соседи не спорили — они (как и мы в своё время) были уверены, что верхние места это самое лучшее, что можно придумать. Я не стал их разубеждать — закинул рюкзак (от чемодана, который пытались навязать мне родители, я отказался категорически) в узкий отсек над дверью, раскатал на сиденье матрац и уселся у окна. Поезд отправлялся с Курского вокзала столицы — в более поздние недобрые времена в Крым приходилось ездить уже с Казанского, дальним, кружным путём через Воронеж, Ростов, Тамань и на Крымский мост. Здесь же первая