разбирался толком ни в физике, ни в лингвистике. По сути, весь его вклад сводился к тому, что он нашёл артефакт. Правда, в пятидесятом году он добился отправки ещё одной экспедиции в Гоби, с целью тщательно обыскать место находки. Экспедиция провела в песках три месяца, но так ничего и не добилась, а по возвращении Ефремов написал заявление об уходе из проекта.

— И что, его отпустили?

— Ну, разумеется. — кивнул инженер. — Взяли, конечно, уйму всяких подписок, но это уж как водится в нашем благословенном отечестве. Но, надо сказать, Иван Антонович, будучи человеком творческим, а, как палеонтолог, далёким от государственных секретов, не сумел удержаться — недаром ведь в первой версии «Туманности Андромеды» земляне как раз и находят устройство, по своему назначению соответствующее гобийскому артефакту! Берия, ознакомившись с первоначальным вариантом романа, запрещать его не стал, хотя такие предложение и звучали — но потребовал, чтобы писатель изъял из текста всякие намёки на «звёздный обруч» — что и Ефремову и пришлось сделать. В результате, роман вышел в том варианте, который знаком сейчас читателям всего СССР. Что касается проекта, то он агонизировал ещё четыре года, и дело уверенно шло к сворачиванию работ. Но в пятьдесят пятом, незадолго до своей гибели в авиакатастрофе Лаврентий Павлович обращается к Сталину с неожиданным предложением: совместно с американцам создать совместную научно-исследовательскую группу по изучению «звёздного обруча». В случае удачи, убеждал он вождя, обе державы, да и всё человечество могут получить доступ не просто в космос, но и во всю Галактику. И уж, во всяком случае, державам, принявшим участие в столь грандиозном проекте, надолго станет не до войн и прочих противостояний здесь, на Земле.

— И что, Сталин вот так просто взял и согласился? Но почему? Разве СССР и США тогда не враждовали?

Честно говоря, Димка не слишком интересовался недавней историей, знал её в рамках школьной программы. А там говорилось о жёстком противостоянии двух держав в начале пятидесятых, о создании атомной бомбы и войне в Корее. А тут — предложить вождю, известному своей подозрительностью, порой, на грани паранойи, не просто заключить союз со смертельным врагом, а ещё и передать ему сведения, перед которыми бледнеют любые ядерные секреты!

Геннадий Борисович пожал плечами.

— Сейчас это, наверное, выглядит достаточно странно. Но, видишь ли, Иосиф Виссарионович обладал поразительной интуицией, и привык на неё полагаться в самых важных государственных вопросах. Конечно, это не отменяет того, что он детально вникал во все подробности, прежде чем принять решение — но, я думаю, что в данном случае он опирался именно на интуицию. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем все подробности, разве что, лет через сто, когда это будет интересовать только историков, но уже через полтора месяца после той памятной беседы была в полнейшей тайне созвана научная конференция из ведущих учёных обеих стран. На которой и были выработаны рекомендации правительствам: как можно скорее бросить все силы на разработку нового проекта, получившего название «Космический батут». Были заключены соглашения о совместной работе по освоению Космоса и поставлена ближайшая цель — экспедиция на Луну для поисков второго «звёздного обруча». Извлечённые из архивов результаты американских исследований по проекту «Рейнбоу», как и ожидалось, дали новый, сильнейший импульс научным исследованиям. Вскоре состоялся большой прорыв, и учёные с уверенностью обещали создать первую рабочую установку уже через десять-пятнадцать лет.

— Но это ведь был только «космический батут», верно? — спросил Димка. — До этого самого «обруча», позволявшего путешествовать к звёздам, ему ещё далеко…

— Да, примерно как плоту из брёвен бальсы до подводной лодки с корпусом из титана и винтом, вращаемым энергией ядерного реактора. — согласился инженер. — Но не забывай, что именно на таком плоту Тур Хейердал и его товарищи пересекли Тихий океан. Так что мы, земное человечество, на верном пути. «Маленький шаг для одного человека…» — помнишь?

— «…и огромный скачок для всего человечества.» — закончил знаменитую фразу американского астронавта Димка. — Нейл Армстронг, миссия «Аполлона-11»

— Именно. Это самый маленький шаг состоялся в семьдесят втором году первый рабочий «Космического батута», установленный здесь, на Байконуре, забросил на околоземную орбиту спутник связи. Он был совсем небольшой и проработал недолго, всего полгода — но за это время была построена новая установка в Штатах, на мысе Канаверал. Она отправила груз уже на орбиту Луны — автоматический зонд, которому предстояло совершить посадку на поверхность спутника нашей планеты. К сожалению, связь с зондом была потеряна, но было уже ясно: установка действует, и весь вопрос в том, чтобы довести её до ума. На это понадобилось всего три года, а результаты мы наблюдали несколько дней назад.

— Ясно… — кивнул Димка. — А можно вопрос?

— Я полагаю, и не один? — улыбнулся Геннадий Борисович. — Валяй, чего уж теперь…

— Я о совместной экспедиция на Луну. Тогда сообщили, что была обследована какая-то пещера в кратере вблизи места посадки. Это что, как-то связано с поисками второго артефакта?

— Именно. И эти поиски увенчались успехом. В глубокой каверне в стене одного из лунных кратеров, ровно там, где это и было указано на первом «звёздном обруче», удалось найти второй «обруч» — к сожалению, наполовину уничтоженный, видимо, прямым попаданием крупного метеора. Однако, часть надписей на его поверхности удалось разобрать, и теперь учёные уверены, что всё поняли правильно. Раса создателей «звёздных обручей» действительно путешествовала когда-то по всей Галактике, причём могли даже обходиться без кораблей — на некоторых планетах, в частности, на Земле и Луне, «звёздные обручи» были установлены прямо на поверхности, что позволяло переместиться за сотни и тысячи световых лет так же легко, как выйти в калитку в заборе.

— Ясно. Наверное, из-за этого и лунную базу решили там строить? Ведь вряд ли находку смогли тогда доставить на Землю…

— Верно мыслишь, студент. — кивнул инженер. — Штука тяжеленная и здоровая, они не то, что переправить её к посадочным модулям — выкопать целиком из лунного грунта не сумели, так и оставили, пометив вешками и радиомаяками, питающимися от изотопных элементов. И, конечно, когда принимали решение о месте для будущего лунного поселения — именно это и стало решающим фактором. К тому же, в глубине этой каверны нашли залежи водяного льда, и это стало дополнительным и очень важным аргументом в пользу выбора места.

— А что, аргументы против тоже были? — сощурился Димка.

— Были, куда ж