что Сакура опомниться не успела, а его уже след простыл. Обернувшись к нам, она на миг задумалась, а потом поджала губы и побежала догонять своего принца. Одной-то под вечер страшно. На всякий случай отправил следом за ней клона, чтобы тот проследил, а то еще потеряется, а мне потом отвечать. Отчет о миссии сдам сам, деньги им на следующий день вручу. Не в первый раз уже так.

Уже дома я снова поднял тему о сегодняшнем спарринге после миссии и получил неожиданное откровение.

Оказалось, что Наруто проигрывал все бои, в которых его ставили против девочек, потому что не хотел их обижать.

— Все?!

— Они же слабые, — оправдывался Наруто, в перерывах между уничтожением печенья, стараясь не смотреть на меня.

— Сексист малолетний, — проговорил по-русски и схватился за голову, которой мне хотелось постучаться об стол или стену.

И ведь вроде не дурак Наруто, но кривое, с дикими пробелами, воспитание временами настолько искажает его логику, что просто диву даешься. Ну как?! Как можно делать такие глупости?!

А против мальчиков из кланов шиноби у Наруто не было шанса, поэтому вскоре он прослыл ни на что не годным слабаком. Подготовка в Академии для вип-детей, насколько я успел понять, была достаточно широкой и не акцентировалась только на техниках или тайдзютсу. Так что неудивительно, что Сакура и Наруто вынесли оттуда не так уж и много практических навыков.

— Хотел, как лучше, а вышло, как всегда, — сдавленно вздохнув, прокомментировал я. — Ты пойми, что в бою без разницы, какого пола твой противник. Не вздумай поддаваться. Никогда. Враг не оценит. Если в настоящем бою с куноичи ты будешь вести себя так же, то ты умрешь. Или я, пытаясь тебя спасти.

Судя по расширившимся глазам Наруто и его эмоциям, его наконец-то проняло.

Мальчик серьезно покивал, и я решился сказать пару слов о Харуно:

— Знаешь, ты Сакуре медвежью услугу делаешь, поддаваясь ей каждый раз.

— Что значит: медвежья услуга?

— Услуга, которая превращается в беду для того, кому ее оказали.

— А почему медвежья? Расскажешь?

— Тему не переводим, — сказал я, укоризненно покачав пальцем перед любопытным носом. — Расскажу вместо сказки.

— Ладно, — изобразив вселенскую тоску, вздохнул мелкий. И я его прекрасно понимал: вместо сказки получить объяснение фразеологизма — это обидно.

— Вернемся к нашим баранам, — эту фразу я объяснил уже давно, — Сакура необъективно судит о своих возможностях и подвергает себя неоправданному риску.

Не уверен, но вроде бы Наруто меня понял и обещал в спаррингах девочке не поддаваться. Благо от пинков и тычков он давно научился уворачиваться, но лучше бы сразу давал сдачи. Можно даже авансом.

Однако поговорить о тренировочном бое со всей командой нам так и не удалось, потому что вернулся Хатаке. Пришлось следовать указаниям Собакина и снова под него подстраиваться. Под его опоздания. Под его попытки угодить заказчикам, щедро одаривая их бесплатным генинским трудом, под случайный выбор миссий и тому подобное. В общем, все как раньше. Мы тратим на миссии больше времени и нервов и получаем меньше денег. Единственное, что во всем этом меня порадовало — так это его взгляд, эмоции и выражение лица после того, как я вручил ему чек, на котором осталось двадцать процентов от суммы, которую нам вручил премьер, и пояснил, откуда они взялись. Судя по всему, он очень ждал этой встречи. Но, как говорится, кто не успел, тот опоздал. Как я узнал от всезнающего Маугли, первый министр и так был разочарован тем, что ему удалось встретиться с нами только со второго раза. В первый раз Какаши все еще был на миссии, а я как раз «очень вовремя» слег с отравлением. Интересно, это совпадение или нет?

А конверт я зажал себе — потом дома повешу в рамочку.

На этот раз Анко пришла в наглухо застегнутом плаще и шарфике, который я подарил, ей только фетровой шляпы и темных очков с газетой не хватало, чтобы быть похожей на стереотипного детектива из кино.

— Куда идем? — улыбнулся я и наклонился, чтобы получить поцелуй.

— В гости, — промурлыкала Анко, пристраиваясь сбоку.

— К кому? — недоуменно переспросил я, встав как вкопанный, а потом до меня дошло: — А-а! Ко мне в гости!

Удостоверившись, что дома никого, я оставил клона под дверью и увлек девушку в квартиру. От предвкушения по коже мурашки, голова кругом, словно все в первый раз… И уже не важно ничего, кроме открывшихся глазу приятных округлостей. Несмотря на то, что Анко часто бывала на заданиях за пределами Деревни, на ней почти не было шрамов, а те, что были, сливались с молочно-бежевым атласом ее кожи.

— А ты раздеваться не будешь? — насмешливо, но совсем не обидно сказала она, когда я возился с замком жилета, но, встретившись со мной взглядом, осеклась и отгородилась от меня большой диванной подушкой.

— Буду, — облизав губы, я сдернул водолазку и бросил не глядя вместе с отобранной подушкой. Я не обратил внимания на звон, только потому что передо мной была та, о ком я грезил каждую ночь. Не чужое воспоминание, которое исчезнет с рассветом, а настоящая Анко.

На миг я остановился, залюбовавшись ею: совершенство плавных чувственных изгибов нарушали только следы от кружевного белья. Эти чуть покрасневшие полоски хотелось стереть с нежной кожи, бережно разгладить и, чем черт не шутит, лизнуть.

Брезгливость еще что-то пыталась пикнуть, но я, не слушая, покрыл поцелуями линию от родинки на плоском животике до ложбинки ее высокой груди. От первого касания губ Анко удивленно охнула и попыталась оттолкнуть меня холодными лапками, зачем-то пихая меня в лоб.

Обиженно засопев, я сгреб ее в объятья, целуя нежную шейку и зализывая засосы, за которые позже, скорее всего, мне будет стыдно. Будь это не первый раз с ней, возможно, я бы остановился, но у меня уже отказали тормоза. Во сне я целовал Анко только в губы и никуда больше и теперь хотел наверстать упущенное. Со стоном Анко выгнулась, но я успел заметить и ее мутный-ошарашенный взгляд, и закушенные губы. Изящные пальчики обожгли холодом плечи и шею, как ледышка, попавшая за шиворот. Я даже невольно зубами застучал, а она рывком прижалась ко мне всем телом,