с сумбура, безумия и столкновения двух гордынь, о нашем курортном романе я бы вспоминала с приятной ностальгией. А тот обед на вилле? Единственный раз, когда мы не кидались упреками, а просто посидели, как нормальные люди? Не найди я свой паспорт в бардачке у Серкана, я бы осталась… Мне хотелось остаться! И даже когда я злилась на Серкана и ненавидела его, я все равно в глубине души понимала, что ни один мужчина не вызовет у меня такой бури эмоций — и не доставит такого сильного удовольствия. И да, за эти две недели мне пришлось несладко… И я не смогла выкинуть Серкана из головы, как ни старалась. Может, он прав? Может, это и есть любовь? Странная, конечно, штука — но уж какая есть. Не всем, наверное, суждена киношная идиллия…

— Дай нам шанс, — Серкан будто почувствовал мои сомнения, и нежно провел большим пальцем по щеке, заставив невольно податься навстречу. — Ради ребенка. Никто ведь не умрет, если мы хотя бы попробуем?

Я смотрела в кофейные глаза, и меня будто в черную дыру затягивало. Он из-за меня отказался от семейного бизнеса, да и вообще от семьи. Он готов поселиться в несчастной хрущевке, лишь бы видеть меня… Это уже не тот Серкан, который восседал на своем отельном троне. И это не просто слова — я ведь в собственных руках держала договор на аренду… Может, он все-таки заслужил второй шанс? Может, мы оба его заслужили?

— Я не гарантирую, что никто не умрет, — произнесла, собравшись с духом. — Но попробовать все-таки можно… Если только ты обещаешь, что не будешь ко мне приставать!

— Обещаю! — Серкан сгреб меня в охапку и поцеловал так крепко, что земля ушла из-под ног, а сердце затрепыхалось, как мотылек у яркого фонаря.

В голове успела промелькнуть лишь одна мысль: «Надеюсь, он нарушит свое обещание!» — а потом все мое сознание погрузилось в приятное небытие.

Эпилог

Год спустя

— Она согласилась! Бабушка, она согласилась!

Серкан никогда не умел танцевать чечетку, но теперь его так и тянуло отплясывать на всю катушку. Он ворвался в гостиную бабушкиного дома, чтобы сообщить радостную новость, но старушки нигде не было видно. Ну и куда она подевалась, когда так нужна?

Мужчина выбежал в сад и лишь тогда заметил, как бабушка развешивает пеленки на длинных веревках.

— Зачем ты?.. — Серкан кинулся к ней и перехватил таз со стиранным бельем. — Мы же поставили тебе сушильную машину! Три года назад!

— А на свежем воздухе всяко лучше, — отрезала суровая старушенция, а потом узловатой жилистой рукой выудила из таза ползунки. — И хватит орать, Машуля с Алисой только уснули! Ты мне тут не балуй, а то Маша откажется в гости приезжать.

— Маша — откажется? — усмехнулся Серкан. — Да она тебя обожает!

Он вскинул голову и посмотрел на распахнутое окно второго этажа: легкий ветерок трепал кружевные занавески, а там, за ними, мирно дремала в старинной резной кроватке его крошечная дочка. Тут не поспоришь: будить ее было чревато. Голос Алиса унаследовала от матери, да и характер, судя по всему, тоже. Девочка не спала почти всю ночь, Серкан с Машей попеременно распевали колыбельные, укачивали, пока Серкан не додумался усадить малышку в автокресло и покатать по району, — в машине Алиса отрубалась на ура.

Как ни странно, после бурной ночи она вела себя, как примерный младенец, а потому бабушка так хлопотала, чтобы Маше дали выспаться хотя бы днем.

Однако насчет Маши бабушка все же ошиблась: она-то как раз не спала. Серкан только что разговаривал с ней. Разговор был серьезным — и именно о нем мужчина собирался поведать бабушке.

— Она согласилась, — довольно шепнул Серкан, подключившись к развешиванию дочкиной одежды.

Такие маленькие платьица! Аж дух захватывает! Помнится, прямо из госпиталя Серкан поехал в ближайший торговый центр и скупил все, что только попалось под руку. До родов суеверная бабушка напрочь запретила им покупать детские вещи. А Маша добавила пороху в огонь: давай, мол, не будем узнавать пол ребенка заранее. Что ж, Серкан терпеливо ждал. И когда врач передал ему сверток с малышкой и сообщил, что это девочка, у новоиспеченного отца словно крышу сорвало. Он готов был весь мир положить к ногам дочери — и ее матери. Весь! Даже Маша, увидев бесчисленные пакеты пришла в ужас.

— Куда столько?! Она же быстро из этого вырастет!

Но Серкану было плевать. Его Алиса ни в чем не будет нуждаться! Имеет он, в конце концов, баловать собственного ребенка?

— И на что она там согласилась? — бабушка встряхнула мокрую пеленку и потянулась за прищепками.

— Она выйдет за меня замуж! — Серкана аж распирало от гордости.

Год он не терял надежды! Вся родня ворчала: «Куда это годится? Уже и ребенок на подходе, а вы до сих пор не расписались!» Серкан перепробовал все. И возил Машу на белоснежный пляж в Олюдениз, голубую лагуну, и в самый роскошный ресторан Стамбула, и подружек Машиных подключал. Однажды даже привязал кольцо бантиком на шею вездесущему коту, который, как выяснилось, шел в комплекте с любимой Серкана. Кот за тот случай потом, само собой, отомстил, но это не так расстроило мужчину, как очередной отказ.

— Еще не время, — ответила тогда Маша. — Нам надо притереться друг к другу. Хочу быть уверена, что это навсегда.

О, как они притирались! Самозабвенно, каждую ночь — до самых поздних сроков! Что касается Серкана, то он ни капли не сомневался, что это навсегда — другого варианта развития событий он бы попросту не пережил. Но раз Маше требовалось время… Что ж, пришлось ждать. Давить Серкан тоже боялся: а вдруг она психанет, подхватит чемоданы и исчезнет, как тогда?

Но вот и на его улице настал праздник.

Маша кормила Алису, а Серкан просто сидел рядом и любовался. Ничего прекраснее он не видел в жизни. Казалось бы: его дочь требовала грудь раз по десять на дню, пора бы уже привыкнуть… Но у Серкана все равно дух захватывало. Интересно, как скоро она согласится на второго ребенка?

— Я вот что подумала… — произнесла Маша, уложив Алису в кроватку около окна: жара стояла неимоверная, а бабушка не признавала кондиционеры. — Может, нам все-таки пожениться?

Серкан был уверен, что испытал самое сильное счастье в