— Ты побледнела. Точно всё нормально?

Настоятельница опустилась рядом со мной, беря за руку и поворачивая к себе.

— Да. Наверное просто усталость.

— Вы бы повлияли на девочку, сестра, — неожиданно подал голос один из мужчин. — Всё время тут кружит. Дежурит часто, позже всех уходит, раньше всех приходит. Загубит себя девка, перегорит. А так нельзя.

— Всё хорошо. Я справляюсь, — поднимаясь, упрямо возразила я и завертелась, пытаясь понять, куда деть осколки.

— Давай я скажу ему, что ты устала и не придёшь, — предложила женщина.

Только не это!

— Нет! — вскрикнула я, бросая в миску осколки. — Всё нормально, я готова с ним встретиться.

— Хорошо. Но в лазарет ты больше не вернёшься. Посвящение уже завтра, а ты продолжаешь работать. Решила себя до грани довести? Иди, Айвири, иди.

Я кивнула и, сняв фартук, поспешила прочь из лазарета.

Пять минут и вот я уже стояла у начала аллеи.

Все как во сне. Ну почти. Розаны начнут опадать только завтра, сегодня ярко-розовые лепестки еще украшали большие бутоны деревьев, и они мягко сияли над головой. Дорожка узкая, вытоптанная и длинная. Там на другом её конце у алтаря стоял мужчина, повернувшись ко мне спиной.

И это тоже мне знакомо.

Не могу сказать, его ли я видела во сне или нет. Да это и неважно, сердце всё равно защемило в груди и дыхание сбилось.

Сжав кулаки, я решительно шагнула на дорожку и пошла вперёд, не моргая смотря в спину Ларкаса.

Он почувствовал моё приближение сразу. Я заметила, как разом напряглась спина, как выпрямились плечи и голова чуть повернулась в сторону, словно он хотел обернуться, но не стал. Не сразу.

Между нами оставалось всего десяток метров, когда мужчина повернулся всем корпусом, пронзая меня дымчато-серым взглядом нечеловеческих глаз.

— Света и жизни, — чуть хрипловато произнёс он.

— Жизни и света, — отозвалась я, сделав два последних шага и застыв перед ним.

— Здравствуй, Айвири.

Еще одно приветствие. Вроде бы совсем лишнее, необязательное, но такое неожиданно нужное. Внутри будто щелкнуло что-то и напряжение разом схлынуло.

— Здравствуй… те, — отозвалась тихо. — Приветствую вас в обители Лаари.

Здесь я не была крестьянкой, которую он встретил тогда в лесу с корзиной, полной ароматных ягод, или княжной в дорогом наряде и клеймом незаконнорожденной. Здесь я была собой и могла больше ничего не бояться.

— Спасибо.

Он изменился.

Странно, что я это заметила, вполне возможно причиной тому работа в лазарете, где каждая послушница обязана отслеживать состояние своих пациентов, замечать малейшие изменения. Вот и я увидела.

Вроде бы свежий воздух и яркое солнце, должны были благотворно повлиять на его организм, но нет. Кожа будто еще больше побледнела, под болезненно блестящими глазами залегли тени, уголки рта опустились. Весь его вид выдавал усталость и боль.

Кровь послушницы буквально кричала о том, что следует помочь, облегчить его страдания. Тем более, что я могла это сделать.

— Вы хорошо себя чувствуете? — спросила осторожно, внимательно всматриваясь в его лицо.

— Что?

Такого вопроса Итан явно не ожидал. А во мне уже говорила целительница, которой попался очередной пациент, нуждающийся в помощи.

— Когда вы последний раз спали? — деловито спросила у него и шагнула еще ближе, едва касаясь ладонью его плеча.

Вроде бы и прикосновения не было, а мужчина вдруг вздрогнул и поджал губы, пронзив исподлобья колючим взглядом.

— Что ты делаешь?

Но меня этим сложно было запугать. Я привыкла к страдающим мужчинам. Все они одинаковы, готовы упасть без чувств, истечь кровью или сойти с ума, но уж точно не выказать своей слабости, особенно перед послушницей.

И этот такой же. Ничего нового.

Воспринимать ликана как одного из своих пациентов было легче, чем того мужчину, который называл меня своей парой всего пару недель назад. Исчезла неловкость, сомнения, ненужные мысли или страхи.

Сейчас всё стало легко и просто. Я — лекарь, он мой пациент.

— У вас все признаки сильного переутомления, — отозвалась я и коснулась подушечками пальцев его щеки, колючей от щетины.

В этот раз Итан не дёрнулся, лишь схватил за запястье, не давая мне возможности двигаться, и чуть придвинулся, возвышаясь надо мной. Так, что расстояние между нами сократилось до десятка сантиметров.

— И какие это признаки, позволь узнать?

Теперь и мне стало жарко. Щеки вспыхнули румянцем и сердце будто вниз ухнуло.

— Учащенное дыхание, повышенное потоотделение, бледность, круги под глазами, наверняка еще и голова болит, не так ли? — перечислила я, с трудом шевеля в миг пересохшими губами. Надо было вернуться в рабочее состояние и не думать о постороннем. — И в груди жжет.

— Жжет, — не стал отрицать он, продолжая серьёзно смотреть мне в глаза. — И болит.

Его рука прижала мою к своей груди и накрыла сверху, так, что я смогла ощутить, как гулко бьётся его сердце.

Ох, Лаари, что же он делает?

— Тогда вам надо в лазарет. Давайте я провожу, — сдавленно произнесла я.

— Он не поможет, — криво усмехнулся мужчина, отпуская мою руку и отступая. Словно ничего и не было. — Спасибо за заботу… Айвири.

— Это моя работа, — отозвалась я, не в силах побороть чувство, что что-то пошло не так и нить разговора ушла куда-то в сторону.

— Да, работа. Ты отличная послушница, — кивнул он и лицо в одно мгновение стало непроницаемым и отрешенным. Лишь глаза продолжали всё-таки пылать, обжигая. — Я говорил с настоятельницей и она мне всё рассказала.

— Рассказала? — вмиг побледнев, переспросила у него.

— Да. Что отпускала тебя с разрешения Лаари.

— И всё? — осторожно уточнила я.

— А должно быть что-то еще? — сразу уцепился за фразу мужчина.

Пришлось изворачиваться.

— Не знаю, — отводя взгляд, ответила ему. — Просто подумала, а вдруг вам она рассказала что-то еще. То, что скрыла от меня.

— Нет, больше она мне ничего не сообщила. И давай перейдем на ты. Нам придётся весь следующий год проводить вместе в одной связке. Это требует более… близких отношений, — через силу закончил Итан и тоже отвёл взгляд.

В груди сдавило от боли. Не моей, его. И снова захотелось шагнуть вперёд, помочь ему. Но я продолжала стоять на месте, сжимая кулаки.

— Значит вы уверены, что я седьмая в вашей связке. Даже без посвящения?

— Ты спасла Блейна. Обычная послушница не смогла бы этого сделать.