Кати кивнула так резко, что у нее стукнулись зубы.

– Да! Она напала на меня, а я заперлась в туалетной кабинке, и пока она ломала дверь, то поскользнулась и ударилась головой. Я к ней даже пальцем не притронулась.

– Да, это я знаю, – сказал Салазар. – Я не собираюсь тебя в чем-то обвинять. Я просто хочу разобраться, что там случилось на самом деле.

– Что значит «на самом деле»? – Кати вздрогнула. – Я же вам сказала: я пряталась в туалете, а она… Простите, мне нужно бежать. У меня мама одна дома, и она будет беспокоиться – уже поздно и…

– Да, конечно. Не стану тебя задерживать. Всего один маленький вопрос…

– Да? – Кати попятилась к двери.

– Ты веришь в чудовищ?

Кати поперхнулась на ровном месте.

– В смысле? – кое-как произнесла она. – В каких еще чудовищ?

– Не знаю, – пожал плечами доктор. – Тебе виднее.

– Глупости какие-то. – Кати внутренне сжалась. – Нет. В чудовищ я не верю.

– Хорошо, – сказал Салазар. – Так я и подумал.

Он улыбнулся, вымученно и печально. Дождь усилился, засыпав стекла круглых очков водяным бисером.

– Так я и подумал…

Салазар медленно поднялся со скамейки и, не попрощавшись, зашагал прочь, в сгущающуюся темноту. Фонари на улице так и не зажгли.

Иногда, по выходным, к ним приезжали гости. Точнее сказать – гостья, но она одна стоила десятерых. Мамаша Герберта, тысячелетняя старуха, похожая на ведьму из сказки, выползала из таинственного логова, в котором пряталась все остальное время, и являлась пообщаться с внуком. Кати мамаша Герберта, мягко говоря, недолюбливала. Ей в принципе не нравилось, что ее «сынулечка» связался с женщиной с ребенком, но ради Герберта-младшего ей пришлось смириться с существованием его матери. Однако на Кати эта милость не распространялась.

На время подобных визитов Кати старалась смыться куда подальше. Находиться в одном помещении с человеком, который всеми силами пытается показать, как же ты ему не нравишься, было пыткой посильнее ноющего зуба. Да и маме так проще – от постоянных намеков и замечаний в адрес Кати она заводилась, и пару раз дело чуть не обернулось скандалом.

Летом, конечно, было легче. Летом можно гулять по городу до тех пор, пока ноги не начнут отваливаться. Но с приходом осенних дождей пришлось искать место, где скоротать время, не рискуя свалиться на следующий день с простудой. Городская библиотека на выходных закрыта, в кинотеатре редко показывали что-то стоящее, да и денег на билет никогда не хватало, торчать в кафе и на несколько часов растягивать одну чашку чая – тоже сомнительное удовольствие… Вот так Кати и оказалась в торговом центре.

Давным-давно, рассказывали им на уроках истории, центром, а это значит – сердцем, любого города была церковь. Да только когда это было? Сейчас приоритеты изменились, и сердцем этого города стал огромный трехэтажный торговый центр, храм нового века. Именно сюда в день воскресный и устремлялись местные жители, неся свои подношения – деньги и время – богам скидок и распродаж. И пусть Кати вовсе не хотела вливаться в эту паству, выбирать не приходилось.

В то утро мамаша Герберта заявилась рано, так что Кати сбежала из дома, не успев даже толком позавтракать. Погода же, как назло, совсем не задалась – холодно, стыло и бесконечная мелкая морось, зависшая в воздухе. От такого дождя не спасет никакой зонтик и никакая одежда. Такой дождь способен просачиваться сквозь поры кожи. К тому моменту как Кати добралась до сверкающего огнями торгового центра, она почти растворилась в этом дожде, сильный порыв ветра развеял бы ее как облачко тумана, а никто вокруг и не заметил бы, что случилось.

У стеклянных дверей, дрожа от холода, топтался парень приблизительно ее лет. Бедолага раздавал рекламные листовки, пихал их всем, кто входил и кто выходил, хотя почти никто их не брал. «Какая же бессмысленная и неблагодарная работа», – отрешенно подумала Кати за мгновение до того, как ей самой вручили мокрую листовку. Не глядя, она сунула ее в карман и молча двинулась дальше, в яркое, блестящее зеркалами и позолотой чрево торгового центра. Однако парень ее окликнул:

– Эй! Привет!

Кати обернулась и заморгала, не понимая, с чего вдруг удостоилась такой чести. Из-за мороси дождя она с трудом различала его лицо, но вроде раньше они не встречались.

– Что?

– Говорю: «Привет»! – Парень дернул головой, будто пытался стряхнуть жука, запутавшегося в волосах. С капюшона куртки во все стороны полетели брызги. – Я тебя знаю.

– В самом деле? – Кати нахмурилась.

Она знала, что в торговом центре проводят свободное время большинство ее одноклассников, однако же встреч с ними она избегала. Это оказалось несложно – достаточно держаться подальше от магазинов модной одежды и компьютерных игр. Например, в отделе «Все для сада и огорода» или же в «Товарах для ремонта». Тем не менее риск наткнуться на знакомых существовал всегда, особенно в дверях.

– Ну да, – кивнул парень. – Видел, как ты гуляла по заброшкам на окраине и рядом со свалкой. Летом еще.

– Оу. – Кати попятилась. Неприятно узнать, что за тобой следили и подглядывали.

– Я все думал подойти познакомиться, – сказал меж тем парень. – Но как-то не решился. Сама понимаешь, пустыри не лучшее место для знакомств.

Он хихикнул, но Кати не улыбнулась.

– Зачем? – спросила она строго и, скрестив руки на груди, встала в позу.

– В смысле «зачем»?

– Зачем ты хотел со мной познакомиться?

Судя по выражению лица, парень крепко задумался. Он насупил брови, потер переносицу.

– Думаю, из любопытства, – сказал он. – Первый раз вижу девчонку, которая одна гуляет рядом со свалкой. Согласись, это странно.

– Не вижу ничего странного, – буркнула Кати. – Гуляю где хочу.

– А… Э… Ну да. – Парень переступил с ноги на ногу, затем стянул с головы капюшон. У него оказались такие же кудрявые, как у Кати, волосы, только не рыжие, а темно-русые. Из-за влажного воздуха они еще и топорщились во все стороны, придавая ему сходство с обтрепанным одуванчиком.

На самом деле никто Кати за язык не тянул. Но, видимо, сработал древний инстинкт, притягивающий похожих людей друг к другу, и она вдруг спросила:

– А ты сам что делал на свалке? Следил за мной?

Парень хоть и побелел от холода, но уши у него все равно вспыхнули.

– Вовсе нет! – возмутился он. – То есть я следил, но не за тобой…

– За кем же тогда?

– Не за кем, а за чем. Я следил за свалкой.

Некоторое время Кати просто смотрела на него, смаргивая дождевые капли с ресниц. Он был какой-то… Чудной. Тощий, нескладный, растрепанный, но чудной отнюдь не этим. Было в его взгляде что-то такое, что вынуждало Кати продолжать торчать под холодным дождем, хотя давно уже могла укрыться в теплом торговом центре. И это при том, что она даже имени его не знала.