– Вас ведь зовут Мария, – в утвердительной интонации сообщил он, и удивленная женщина кивнула. – Мне о вас рассказывали. Я Джон.

– Кто же мог рассказать? Я здесь никого не знаю.

– Просто вы не знаете местных обычаев, – рассмеялся Джон. – Здесь ничего не происходит. Годами. Вообще ничего. А люди плохо переносят информационный вакуум. Поэтому любимое местное развлечение – обсуждать тех, кто показался им хоть чем-нибудь примечательным.

– По-моему, во мне есть только одна примечательная деталь – сгоревший нос, – неловко пошутила она.

– Две! – серьезно ответил Джон. – Сгоревший нос и интерес к местному фольклору. Вы как мисс Марпл. Бродите и всё время что-то вынюхиваете. Вы писательница?

Такая бесцеремонность показалась ей оскорбительной, и Мария резко поднялась.

– Ну, вообще-то, это не ваше дело. Ничего противозаконного я не совершала. А вас вообще не знаю.

Незнакомец тоже поднялся. Его совершенно не смутила агрессия, улыбка оставалась по-прежнему безмятежной, а взгляд – внимательным и немного настороженным. Этот диссонанс – теплая улыбка киноактера двадцатых и колючий взгляд – производил немного пугающее впечатление. И завораживающее. Как будто именно этот Джон управлял ситуацией, как будто он решал – когда ей можно удалиться.

– Так узнаете! Тем более что я могу вам помочь. Я знаю о вопросе, который вас интересует, намного больше, чем любой местный рыбак.

– Вот как? Вам даже известно, какой вопрос меня интересует?

– Иначе я к вам не подошел бы. Знаете, а давайте я угощу вас креветками, тут совсем рядом есть замечательное кафе. И всё обсудим.

Мария пожала плечами. С одной стороны, этот странный мужчина предлагал ей именно то, что она искала уже несколько дней. С другой – от него веяло угрозой, его взгляд будил в ее подсознании обычно дремлющую пожарную сирену. «Беги!» – вопил внутренний голос.

Мария сочла более разумным остаться. «У меня просто расшалились нервы, – подумала она. – Мы в людном месте, среди белого дня. Ничего он мне не сделает».

И она позволила отвести себя в кафешку с пластиковыми стульями и выцветшими от солнца тряпичными зонтиками. Мария, которая, как большинство северных людей, уделяла огромное внимание гигиене, никогда в жизни не обратила бы внимания на подобное заведение. Но креветки, которые подала им официантка в заляпанном жиром переднике, оказались свежими, сочными и приправленными божественным соусом из нераспознаваемых ингредиентов, острым и сладким одновременно.

Пока еда готовилась, Джон развлекал ее легкой болтовней – пытался то ли расслабить Марию, то ли распознать ее культурный код. Спрашивал о ее родном городе, о том, не трудно ли в тропиках с такой белоснежной кожей, ну и конечно, о муже, которого она искала. Выяснилось, что Джону доложили и об этом, хотя Марии казалось, что она была очень осторожной в расспросах о Патрике. Всего лишь несколько раз поговорила с местными, а на нее собрали уже целое досье.

– А почему вы вообще заподозрили неладное? Моя вторая жена именно так от меня и сбежала. Поехала на курорт, правда не сюда, в Мексику. И осталась в объятиях горячего латиноса. Я сначала тоже волновался, а потом увидел на ее Фейсбуке обновление и перестал искать. Адвокат быстро оформил развод, и всё.

– И вы тоже решили переехать в теплые края?

– Нет, это случилось позже, – рассмеялся он. – Не такой уж я впечатлительный. И легко отпускаю людей, даже жен.

– Сколько же их у вас было? Может быть, вы Синяя Борода?

– Всего три. От первой у меня есть взрослые дети. Даже страшно представить, насколько взрослые… – Джон изображал кокетливую застенчивость, но его глаза оставались по-акульи холодными. – Второй брак был совсем коротким. А третий… Хм, необдуманным, так сказать. Седина в бороду – бес в ребро. Влюбился в восемнадцатилетнюю танцовщицу из бара. Она опустошила мой кошелек и убила веру в людей. Но я не жалею, с ней было очень весело.

«Зачем он мне это всё вываливает? Неужели думает, что я наивная дурочка, которая разразится такой же исповедью в ответ? Что ему вообще от меня надо?»

– Как же вы оказались тут?

– Да как и все, – развел руками Джон. – Приехал в отпуск, влюбился в местные пляжи. Потом вернулся домой и задумался о том, сколько еще времени мне отведено. Через двадцать лет я стану стариком. А много ли было в моей жизни по-настоящему счастливых дней?

– А чем вы занимались на родине?

– Да обычная скучная жизнь. Я был старшим менеджером в автомобильном салоне. Неплохой доход, таунхаус на окраине чистого городка. Дорогие костюмы, по пятницам хорошее вино в любимом баре на крыше небоскреба. Книги, кино, велосипед. Но во всем этом было больше обыденности, чем счастья.

– А здесь? Остров такой маленький. И тут ничего не происходит. Вам не скучно?

– Я этого боялся. Но нет. Мне не было скучно ни одной минуты за все… – Он ненадолго задумался. – …почти уже восемь лет. У меня есть мопед и катер. Есть океан. Я купил небольшой домик, но в дальней части острова, там почти нет людей. Повесил гамак. Я часто ночую под открытом небом. Это роскошь, которую мало кто может себе позволить. Ловлю рыбу. Много читаю. Моя жизнь – это, в сущности, одна бесконечная медитация блаженства.

– Да вы романтик и поэт! А креветки тут, правда, очень вкусные… Джон, вы сказали, что можете мне помочь? У вас есть какая-то информация о Патрике? Или о той наскальной живописи, которая меня заинтересовала?

– О Патрике, к сожалению, нет, – вздохнул он. – А вот рисунки показать могу.

Мария едва не поперхнулась лимонадом. Он сказал это так буднично и запросто, словно она спросила о ближайшей аптеке, а не о легенде, в неправдоподобности которой пытались убедить ее все местные.

– Да ладно? Правда?

– Ну а к чему мне врать? Может быть, вы ожидаете увидеть что-то сверхъестественное, археологический памятник культуры, – усмехнулся Джон, – а там все простенько. Как будто ребенок на камне нацарапал. И всё стерлось давно. Здесь дорожат настоящим, на прошлое всем плевать.

– Так странно… Я говорила с рыбаками. Почему же они не знают об этом месте?

– Ох, Мария, как же видно человека, который только что сюда приехал. – Он уже откровенно смеялся над ней. – Да рыбакам по фигу! Их волнует только улов. К тому же увидеть эти рисунки можно только в вечерний час, во время отлива, когда их в океане-то и не бывает.

– А это далеко?

– По воде где-то час хода, – нахмурился он. – Может быть, чуть больше…. Скажите, а зачем вам это?

– Сама не знаю. – Кажется, впервые Мария была с ним честна. – Патрик этим интересовался… Я думала, что, может быть, увижу рисунки, это натолкнет меня на какие-то мысли… А вы можете мне объяснить, как найти эти скалы? Я наняла бы завтра лодку.

– Да можете меня нанять, – сверкнул Джон идеально белыми зубами. – Еще и дешевле выйдет. Я с вас только за топливо возьму. Пятьдесят евро за всю поездку – устроит? Местные меньше чем за сто не пошевелятся. Когда они видят белого человека, в их головах включается калькулятор. Только я считаю, что это пустая затея. Ну, хотя бы получите удовольствие от прогулки.