ещё одно скользнуло противнику в рот, обагряясь хлынувшей из-под маски кровью.

Впрочем, в следующий момент ей всё равно стало не до наблюдения.

Один из убийц подступил к её куполу. Клинок в его руках – каменный, окутанный терракотовой дымкой, – светился прожилками колдовской зелени на тонком тёмном лезвии. Оружие земли… очередной стихийный Дар, о которых Ева немало прочла за свои библиотечные ночи.

К сожалению, из всех полученных сведений сейчас ей могло пригодиться лишь одно: то, что в ближнем бою это оружие пробивало любой защитный купол.

Каменное, но возмутительно острое лезвие пересекло границу щита одновременно с тем, как на купол обрушилось чьё-то заклятие. Вражеский меч Ева кое-как приняла на смычок, вражеское заклинание, отразившись о прозрачную стенку, рассыпалось снопом танцующих синих искр, но за первой атакой последовала новая, а за той ещё одна. Заклинания били в купол один за другим, смычок раз за разом встречал меч убийцы – и Ева очень старалась довериться смычку, позволить ему управлять собой, защитить себя, но каждый удар заставлял её руку вздрагивать, и удары были так сильны…

…И она никогда не сражалась смычком в ближнем бою, и колдовать научилась так недавно, и…

Мигнув, исчез барьер. Убийца выкрутил клинок из-под смычка – легко, точно от котёнка отбиваясь, – и кинулся вперёд.

Секундой позже его вытянутая рука уже держала Еву за горло.

– Да примет Жнец срезанный колос, – сказал он, прежде чем вогнать лезвие ей в сердце.

Каменный меч пронзил плоть не хуже стального. Гладко, точно масло, с омерзительно органическим звуком разрезаемого мяса и ломающихся костей. Пусть Еве не было больно – ощущение того, как тебя протыкают насквозь, тоже оказалось малоприятным.

Размышления, как на это реагировать, заняли у неё ровно те секунды, пока убийца не выдернул клинок из её груди. Девственно-чистым: на стихийном оружии не оставалось крови.

Ева застонала. Кулём рухнув наземь, затихла. Заставив смычок исчезнуть из пальцев, уставилась перед собой неподвижным взглядом.

Убийца коснулся девичьей руки, прощупывая пульс.

Спустя несколько мгновений перешагнул через неё, чтобы присоединиться к охоте на Герберта.

Дождавшись, пока другой головорез, закидывавший её заклятиями, последует за товарищем, Ева осторожно скосила глаза.

На присыпанной хвоей земле лежали три тела, пылающие кострами зелёного огня (Ева подозревала, что убийцы подожгли их сами, дабы не достались врагу). Герберт отступил в центр каменного круга: тени защищали проходы между камнями, но вокруг его барьера искрами рассыпались отражённые заклятия. Кто-то из убийц магией атаковал издали, другие пытались прорваться сквозь призванные души – на место павших теней тут же приходили другие. Когда одна исчезла, Ева на миг увидела Герберта: на бледном лице алел порез, наискось пересекший щёку.

Даже его силы не безграничны. В одиночку отбиваться от десятка магов, в совершенстве освоивших науку убивать, нелегко даже ему. Рано или поздно он устанет; рано или поздно у него не останется сил, чтобы призвать очередную тень. И тогда с Гербеуэртом тир Рейолем будет покончено. Ведь барьер не защитит его от магического оружия, а вместо своего оружия у него только призрачная свита…

Герберт выхватил из-под плаща нож одновременно с тем, как Ева почувствовала неприятное движение сращиваемых костей. Рана затянулась с омерзительной щекоткой. Следом перестало ощущаться сердце, из которого исчезла проделанная дыра.

Как хорошо, что больше она ничего не чувствует…

Когда некромант рассёк себе ладонь, щедро пролив кровь на землю, тела поверженных убийц дёрнулись.

«Ко мне».

Приказ сталью полоснул по сознанию – и Ева, не сопротивляясь, рванула вперёд.

Трупы убийц поднялись с земли, роняя с костей горящую плоть и тлеющую одежду. Тела сгорали стремительно, но недостаточно быстро; когда они со спины напали на бывших товарищей, протягивая к ним пылающие руки, те оказались как будто готовы к такому коварству. Всё равно мёртвые враги были безоружны – Дара умертвия лишались вместе с жизнью, а другого оружия убийцы с собой предусмотрительно не взяли.

Зато к тому, что убитая девчонка будет бодро размахивать волшебным смычком, не подумав его лишиться, они готовы не были.

Головка смычка врезала одному из убийц по затылку, будто не заметив его щита: того швырнуло вперёд метра на три, смачно ударив лбом о камень. Когда он сполз наземь, одна из теней на миг скользнула в сторону – Ева беспрепятственно проскочила мимо, спиной чувствуя ошеломление врагов.

– Уходим! – крикнула она Герберту, оказавшись внутри круга. Сквозь барьер некроманта она скользнула так же легко и беспрепятственно, как через садовые ловушки. – Переноси нас в замок!

– Не могу. – Перекинув нож из левой руки в искалеченную правую, Герберт сосредоточенно полоснул себя по другой ладони. – Они сплели чары, запрещающие перемещение.

– Тогда надо выбежать за границу действия! У этих чар же есть границы? Радиус? – Ева лихорадочно оглянулась: она слышала звуки борьбы, однако, помимо проходов, тени закрывали ещё и обзор. – Давай я тебя прикрою, и…

– Чары не дают переместиться не только нам, но и им. Они видели тебя. Со мной. Я не могу позволить им уйти. – Уронив наземь нож, Герберт раскинул в стороны окровавленные руки. Вскинув лицо к небу, вывернул кисти ладонями вверх. – Сотвори барьер. Держи вокруг нас.

Ева недоумённо посмотрела на мерцающий купол над ними: от него как раз отхлынула огненная волна отражённых чар.

– Барьер? Но ты ведь уже…

– Я не могу творить молитву, одновременно держа купол, теней и умертвий. Барьер Берроля, будь добра. Он заменит мой.

Хотя Еве было очень интересно, чем сейчас им поможет молитва, в дальнейшие расспросы вдаваться она не стала. Просто расчертила воздух рунным плетением.

Когда поверх купола Герберта их обоих накрыл другой, его барьер исчез – и следующее заклятие убийц отразила уже она.

– Если кто-то прорвётся в круг, защищай меня. – Некромант прикрыл глаза. – Это приказ.

Он беззвучно зашевелил губами, будто и правда молился небесам, белевшим меж раскидистой сетью хвойных ветвей.

Ева отвернулась, пытаясь не пропустить момент, когда прорвётся враг. Убийцы атаковали с разных сторон, и уследить за всеми проходами было нелегко. Чей-то ловкий удар заставил одну из теней рассыпаться чёрной ватой, но её место тут же заняло горящее умертвие. От тела убийцы остался один скелет, однако тот вполне успешно загораживал проход, обжигая бывшего коллегу зелёным пламенем и пытаясь его задушить; отсутствие срубленной кем-то головы (вернее, черепа) скелет нисколько не смущало.

Ну же, Герберт…

Вспыхнувший сзади свет, обрисовавший тень Евы на мёрзлой земле, она ощутила кожей.

Разрубленный от плеча до бедра скелет осыпался грудой костей.

Когда убийца ступил в круг, Ева вскинула смычок – но глаза врага, блестевшие