– Я не хотел, чтобы ты отказалась от меня. Не хотел слышать, что мою проблему не решить. Я хотел поехать в Вену, а потому должен был вернуть свой французский. Слишком много было на кону.

– Я не отказалась бы от тебя. – Едва заметная улыбка тронула ее губы, когда она вспомнила их ужасный первый урок. Затем Клэр нахмурилась, заметив изъян в своих рассуждениях. – Если твою способность говорить по-французски блокировало чувство вины, как же нам тогда удалось вернуть тебе эту способность?

На его щеке дрогнул мускул.

– Мне нужна была ты. Ты помогала мне забыть, помогала моему разуму освободиться. Когда мы гуляли в саду, и смеялись, и разговаривали, я мог ненадолго забыться. – Джонатан слабо улыбнулся. – Ты была моим спасением, Клэр. – Это были чудесные слова, которые она никогда не забудет.

Клэр придвинулась к нему, ласково поглаживая его щеку.

– Какая ирония. Все это время я думала, что ты освобождаешь и спасаешь меня.

Джонатан поцеловал ее долгим, медленным и нежным поцелуем.

– Я не предполагал, что тебя необходимо освобождать. Казалось, ты сама прекрасно со всем справлялась. Ты послала к чертям Руфуса Шеридана, а вместе с ним и остальное общество. Такой смелости любой мужчина позавидует.

– Не все это понимают. – Он заставил ее почувствовать себя королевой. Страстный голод вновь начал нарастать между ними, первые всполохи желания озарили их лица. Из пепла вновь возгорался жаркий огонь.

– Я понимаю, – пробормотал Джонатан, уткнувшись в ее шею.

И она понимала его. Достаточно для того, чтобы уйти с его дороги, но не сейчас. Она потянулась к нему, обхватив его возбужденный член, выпиравший из-под ткани брюк, сообщая ему о собственном желании.

– Тебе будет больно, Клэр, – предупредил он.

В ее глазах вспыхнул вызов.

– Мне будет больно всю мою оставшуюся жизнь.

Клэр притянула его к себе, стягивая с него брюки. Джонатан приподнялся над ней, мускулы его рук напряглись, и он резко вошел в нее, двигаясь жестко и быстро. В эти мгновения он напоминал древнего бога, неистового и прекрасного в своем естественном горячем желании, и она отвечала ему тем же, превратившись в прекрасную первобытную богиню. Их бедра двигались в едином ритме, она страстно выгибалась навстречу ему. И очень скоро они оказались на грани наслаждения. Клэр крепко обвила его ногами, увлекая к краю пропасти. Он в последний раз резко погрузился в нее, и они ринулись вниз вместе. Ее крики смешались с его стонами, их тела переплелись, и его душа если и не восстановилась полностью, но освободилась от окутывавшего ее мрака.

Они лежали, сжимая друг друга в объятиях, она не желала расставаться с ним, пока они окончательно не пришли в себя, вернувшись на землю, где все хорошие вещи всегда заканчиваются.

– И что мы теперь станем делать? – прошептал Джонатан.

– Мы вернемся домой.

И я снова оставлю тебя.

Она бормотала ему ласковые слова, радуясь, что он не видит ее лица и не сможет угадать ее мыслей. Они бы ему не понравились. Джонатан стал бы с ней спорить. Но она знала, что правильно и как будет лучше. Она обещала себе, что насладится удивительными моментами с Джонатаном и не потребует большего, когда в первый раз пересекла важную черту в ту ночь, когда он пробрался в ее спальню.

Но, приехав в Дувр, она пересекла другую черту, давая себе разрешение любить его и оставаться с ним рядом как можно дольше, с самого начала понимая, что любовь к нему не удастся долго скрывать, а оставаться рядом она сможет недолго. Конечно, она надеялась, что у них будет больше времени, чем одна ночь в Дувре. Все вышло иначе. Часто бывает так, что люди не могут находиться рядом с теми, кого любят больше жизни, и вынуждены их отпустить. Она любила Джонатана, но должна была отпустить его.

Теперь назначение в Вену стало еще более серьезным событием. Если он поможет в восстановлении мира, ее жертва будет оправдана. И что еще важнее для нее, Джонатан наконец избавится от чувства вины.

* * *

Маленькая стерва за все заплатит. Сесилия швырнула бледно-розовые розы на пол гостиной и изо всех сил принялась топтать их каблуками. Они были вместе! Она знала это. Его розы появлялись каждый день, как и раньше, но Джонатана три дня не было видно ни на одном светском мероприятии. Он вообще нигде не появлялся. Заметив его отсутствие, она взялась за расследование. В клубах он тоже не появлялся. Но что еще хуже, Клэр Велтон тоже исчезла, и никто не знал, куда она подевалась.

Сесилия не знала, куда подевалась Клэр, но точно знала с кем. Клэр и Джонатан были вместе. Тайно. И одному Богу известно, чем они занимались. Нет. Стоп. Она боялась признаться себе, что тоже это знала. Маленькая коварная шлюха.

Злобная ухмылка скривила ее губы. Ничего, она сумеет отплатить Клэр. Девчонка не сдавалась. Она всеми силами пыталась завладеть Джонатаном. Но теперь у нее не осталось ничего, чем она могла бы его заинтересовать. Клэр больше нечего дать Джонатану. А у Сесилии есть. Пока Джонатан не женился на Клэр Велтон, у Сесилии был шанс. Она постучала пальцем по подбородку. Простые сплетни сделают свое дело, необходимо только шепнуть правильные слова правильным людям. В это время года слухи распространялись, словно сорная трава. И не важно, правда это была или нет. К моменту их возвращения благоприятная почва будет подготовлена. Она уничтожит Клэр, а Джонатан начнет отчаянно скрываться от такого скандала и, конечно, ухватится за перспективу связать жизнь с приличной женщиной. А Сесилия окажется рядом с распростертыми объятиями.

Виконт Стэнхоуп дожидался их возвращения. Яркие огни освещали особняк Велтонов, как сигнальные огни, манящие домой заблудившуюся дочь, когда экипаж Джонатана подкатил к дому поздним вечером. Но Джонатан уже был наготове. Он был готов к этому с того момента, как забрался в окно Клэр по решетке для роз. Мужчина, врывающийся в спальню к женщине, должен быть готов отвечать за последствия, или же ему просто не стоит заниматься подобными вещами.

Он выпрыгнул из экипажа и подал руку Клэр.

– Пойдем?

Он решил возвращаться обратно в своем экипаже, чтобы за время поездки успеть свыкнуться с новой реальностью этого мира – мира без Томаса, мира, в котором вопрос «что дальше?» означает будущее, а не прошлое.

Несмотря на печальный исход путешествия в Дувр, он был в прекрасном настроении. Чего нельзя было сказать о Клэр. Чем ближе они подъезжали к Лондону, тем более замкнутой она становилась. Неужели она сомневалась в нем? Не могла же она подумать, что он бросит ее? Она знала, что он будет рядом. И дело даже не в том, что он обязан поступить «правильно». Он хотел жениться на ней. Он говорил ей об этом еще до Дувра.

Джонатан взял ее за руку.

– Ты не отвергнута, Клэр. Ты любима. Мной.

Она улыбнулась в ответ, ее голос нежно прозвучал в вечернем воздухе: