– Дело не в этом, Джонатан.

Войдя в дом, они обнаружили, что отец и мать Клэр ждали их, натянуто улыбаясь и радуясь благополучному возвращению дочери, но понимая, что одного благополучного возвращения явно недостаточно. Стэнхоуп был высоким, стройным мужчиной с такими же янтарными глазами, как у дочери. Он сердечно приветствовал Джонатана и предложил ему выпить, а мать Клэр крепко обняла его. Джонатан воспринял это как добрый знак.

– Полагаю, ваша поездка в Дувр была удачной? – начал лорд Стэнхоуп, снова усаживаясь в кресло. – Дэнверс и Престон приходили объяснить, как важны знания Клэр во французском для вашей миссии.

Значит, именно такой и будет официальная версия этой истории, если появятся вопросы. Однако Джонатан сомневался, что кто-то в это поверит.

– Да, поездка была удачной, хотя информация оказалась совсем не той, на какую я рассчитывал. – Он с теплотой посмотрел на Клэр, сидевшую рядом с матерью. Она была бледна и напряжена. – Клэр была незаменима. Я бы не справился с этим без нее.

Она утешила его, когда он потерял самообладание в отеле. Она направила его на путь истины и морального выздоровления, в том, что касалось Томаса, и не только словами, но и ласками. Она научила его, как отпустить чувство вины и начать жить своей жизнью. Каждый раз, когда она прикасалась к нему, он вспоминал новый усвоенный урок: он заслуживал счастья. Она была живым олицетворением этого. Клэр вывела его обратно к свету. В экипаже он говорил о Томасе, рассказывал ей истории из их детства, и воспоминания о брате очищали его душу.

– Конечно, мы очень рады, что Клэр оказалась полезна, – начал лорд Стэнхоуп. – Однако обстоятельства так необычны, и уже начались пересуды. – Он взял газеты со столика около кресла. – Ваше отсутствие было замечено и истолковано по-своему. Возможно, вы захотите прочесть это. Я обвел необходимую информацию, чтобы вам не пришлось искать ее.

Джонатан просмотрел газеты.

В другой газете было написано:

И пожалуй, самая отвратительная заметка:

Джонатан поморщился. Он с легкостью переживет скандал. Он подозревал, что нечто подобное может произойти. Но он беспокоился за Клэр.

– Что ж, думаю, брачное предложение положит конец этим пересудам. – Джонатан улыбнулся лорду Стэнхоупу. Отец Клэр был тихим человеком, который не любил сплетни. Последние два дня, вероятно, были для него ужасным испытанием. – Объявление в «Таймс» и слова Дэнверса сделают Клэр национальной героиней.

На лице лорда Стэнхоупа медленно расцвела улыбка, но в этот момент раздался голос Клэр:

– Нет, не будет никакого брачного предложения. Джонатан, тебе не стоит все это делать.

– Я непременно должен это сделать, – ответил Джонатан как можно спокойнее.

Он должен защитить Клэр. В том числе и от ее родителей. Если он расскажет хотя бы половину из того, чем они занимались, у Клэр не будет другого выбора, как принять предложение. Он желал ее, но не хотел принуждать. Он думал, что она тоже желает его, не на одну ночь, а навсегда. Вот что мучило ее всю дорогу домой, вдруг понял он. Боже, когда она решила, что откажет ему? В гостиной, когда обнимала его? В номере, когда они занимались любовью? Или даже раньше? Неужели она всегда хотела провести с ним только одну ночь? Один раз она уже пыталась его бросить. Неужели она пытается снова это сделать?

– Клэр, неужели все дело в этом назначении в Вену?

Неужели он взялась за старое? Джонатан думал, что ее приезд в Дувр решил эту проблему, она поняла и приняла тот факт, что ради нее он готов отказаться от этого назначения. Он не мог многое произнести вслух и дать понять ее родителям, что они были близки. Никто не отказывается от столь высоких постов по простой прихоти. Его лоб покрылся испариной. Господи, как же жарко становилось в этой комнате. Даже с его дипломатическими способностями было невыносимо трудно обсуждать подобные вещи в присутствии ее любящих родителей.

– Дело в тебе, – ответила Клэр. – Тебе необходим этот пост, чтобы быть счастливым. Если я помогла тебе, этого для меня достаточно.

– Для счастья мне необходима ты, Клэр, – заспорил Джонатан.

– Пока. А что будет, когда тебя не назначат на этот пост? Ты начнешь презирать меня. Я не смогу жить с твоей ненавистью. Я сама начну себя ненавидеть. – Клэр встала. – Прошу меня извинить, я очень устала. Хочу принять ванну и лечь спать.

Это был старый трюк – выиграть спор, сбежав из комнаты. Джонатан поморщился. Если бы они были одни, он схватил бы ее, прижал бы к стене и целовал бы до тех пор, пока она не обрела разум. Но сейчас это было невозможно.

– Клэр, еще ничего не кончено! – крикнул он ей вслед.

Но она ничего не ответила. Она удалилась.

Леди Стэнхоуп с тревогой взглянула на него:

– Пусть она поспит. Возможно, завтра все будет иначе.

Но Джонатан не слишком в это верил. Если Клэр что-то вбивала себе в голову, ее невозможно было переубедить.

– Прошу, поговорите с ней, – обратился Джонатан к лорду Стэнхоупу.

Лорд Стэнхоуп покачал головой:

– Мы не станем принуждать ее. Мы пытались сделать это с Шериданом пару лет назад, и вот что из этого вышло.

Похоже, от родителей ему помощи не дождаться. Настало время уходить и думать, что делать дальше. Когда он говорил Клэр, что она стоит того, чтобы сражаться за нее, он не думал, что ему придется сражаться с ней, чтобы доказать это.

На следующий день подруги явились, как только она их позвала. Если и существовала необходимость экстренного заседания Клуба отверженных девиц, то это был именно такой случай.

– Что произошло? – Беатрис явилась последней. Она ворвалась в спальню Клэр, срывая на ходу перчатки. Она даже не удосужилась оставить свои вещи внизу.

Мэй повернулась к ней:

– Она отказала Джонатану.

– На этот раз окончательно, – добавила Эви.

Клэр вздрогнула. Слыша, как кто-то другой произносил эти слова, она еще острее понимала, что все действительно кончено. Но она не станет плакать. Она обещала себе. Ей нужна поддержка подруг, но она не желала, чтобы они беспокоились за нее или как-то попытались уладить эту ситуацию. Это ее личная проблема. Ее решение. И не важно, что ее сердце разрывалось от боли с момента отъезда из Дувра. Чем ближе они подъезжали к Лондону, тем сильнее болело ее сердце. Она почти не убиралась в комнате перед приходом подруг. Вот что происходит, когда добровольно отказываешься от счастья.