«Это – правда? – спрашивает наконец Старейшина Чэнь. – То, что ты рассказала в своем отчете?»

«Все до единого слова, Наставник», – отвечаю я.

Он еще немного на меня смотрит, а потом, к полному изумлению – моему и всех остальных, – Старейшина Чэнь кланяется мне.

«Похоже, мы все перед тобой в большом долгу, – говорит он, выпрямившись. Его взгляд падает на Ли Вэя. – Перед вами обоими. Давайте поговорим о том, что вам известно».

Я польщена, взволнована и смущена: ведь к этому моменту я уже рассказала поселку все, что знаю. Действия города и армии для меня так же непонятны, как и для остальных.

Ли Вэй делает шаг вперед, кланяется Старейшинам и начинает говорить.

«Если позволите, я могу дополнить то, что вам рассказала Фэй. Я провел ночь в качестве одного из их пленников, которых вели к горному перевалу. Я не понимал охранников, но некоторые из них могли разговаривать знаками. А еще я познакомился с пленным (он из жителей плато), который научился читать по губам. Благодаря этому я кое-что узнал о том, что происходит».

«Безусловно, – откликается Старейшина Чэнь, – продолжай».

«Когда им стало ясно, что Фэй удалось вернуться, они решили сделать марш-бросок по перевалам, с солдатами и несколькими пленными из той деревни. Похоже, они получили этот взрывающийся порошок уже какое-то время назад, так что давно могли бы расчистить перевалы».

Несколько мгновений мы все испытываем глубокий шок. К этому моменту жестокость города уже не должна была бы удивлять… И все равно я потрясена. Мы так долго находились в зависимости от подвесной дороги, не имели никаких перспектив, кроме добычи металлов ради выживания. Если бы перевалы были расчищены, нам стали бы доступны торговля и путешествия, не говоря уже о тех плодородных долинах, которые возделывали наши предки. Но в этом случае, будь у нас такие свободы, король и город лишились бы источника металлов.

«Тогда зачем они сейчас их открыли? – спрашиваю я. – Они ведь теряют свою власть над нами! Если мы сможем уйти с горы, нам больше не нужно будет работать в шахтах ради продуктов. Они перестанут получать металлы».

«Вот почему они прислали сюда солдат… и других пленных, – объясняет Ли Вэй. – Они решили усиленно поработать в шахтах, используя наших людей и тех бездомных шахтеров, чтобы добыть как можно больше металла, пока солдаты будут нести охрану и вынуждать нас покоряться. Они хотят как можно быстрее исчерпать запасы шахты, пусть даже при этом мы все погибнем».

«И все это потому, что мы узнали правду? – недоверчиво спрашиваю я. – Потому что я вернулась и всем рассказала о том, что происходит?»

Тут Ли Вэй неожиданно мнется, переводя взгляд с меня на остальных слушателей.

«Дело не только в этом».

«А в чем еще?» – изумляюсь я.

«Солдаты допросили Нуань, – говорит он. – Они узнали твой секрет».

Я понимаю, что он осторожничает, стараясь меня уберечь. Однако сейчас тот секрет, который он упоминает, волнует меня меньше всего.

«Я могу слышать, – сообщаю я остальным, готовясь встретить их недоверие. Большинство смотрят на меня так, будто решили, что неправильно меня поняли, так что я поясняю: – Это правда. Я слышу точно так же, как наши предки».

«Что еще за ложь ты нам навязываешь?» – возмущается Шэн.

«Я не лгу, – отвечаю я. – Я сама не знаю, как это получилось, и понимаю, что это кажется безумием. Но я могу пройти любую проверку и доказать это».

«Это правда, – подхватывает Ли Вэй. – Она это уже доказала. Расскажи им про твой сон».

Он сжимает мои пальцы в знак поддержки.

На лицах присутствующих отражаются смешанные чувства: изумление и открытое недоверие. А вот Наставник Чэнь явно задумался.

«Это произошло в тот день, когда ты из-за нездоровья осталась дома?»

«Да, Наставник. Слух вернулся ко мне той ночью, во сне. Я к нему привыкала, и у меня болела голова. – Я делаю паузу и, подумав, добавляю: – По правде говоря, я до сих пор к нему привыкаю. Это очень… неудобное чувство».

Многие по-прежнему смотрят на меня недоверчиво, а вот Наставник Чэнь, похоже, верит мне на слово, и я даже выразить не могу, как много для меня значит его доверие.

«Надо полагать, – говорит он. – И ты считаешь, что это как-то связано с реакцией города?»

Ли Вэй кивает.

«Когда Нуань сказала, что Фэй может слышать, среди их вождей поднялась паника. Оказывается, король боялся такого – что к кому-то из нас вернется слух. Это вроде как предзнаменование чего-то, но я так и не понял, чего именно. Мне не удавалось разбирать все знаки пленных: они отличаются от наших. Однако король боится того, что может означать слух Фэй, именно поэтому им нужно как можно быстрее истощить запасы шахты. Слух Фэй – это знак каких-то перемен. Вернется что-то такое, что может им угрожать».

Я вспоминаю, как Нуань отреагировала на то, что я слышу, и какой знак сделала. Я повторяю его и спрашиваю у Ли Вэя:

«Это не было частью того, что, как они решили, может прийти? Чего они боялись?»

Он кивает:

«Да, чего-то крылатого. Но я этого знака не знаю».

Я слышу резкий вдох и поворачиваюсь к Старейшине Лянь. Она сильно побледнела и смотрит на Старейшину Чэня, который выглядит таким же потрясенным.

«Ты считаешь, что это может оказаться правдой?» – спрашивает он у нее.

«Может, если с Фэй это действительно произошло», – отвечает Старейшина Лянь. Кто-то из подмастерьев прислоняется к стеллажу со свитками у дальней стены, и они со стуком падают. Этого никто из присутствующих не видит, а вот я от неожиданного шума вздрагиваю.

Старейшина Чэнь оборачивается и, видя, что заставило меня содрогнуться, улыбается.

«Да уж, я бы сказал, что с ней это действительно произошло. А если и остальное правда, то многое может измениться».

Я начинаю терять терпение: мне безумно хочется узнать, что он имеет в виду. Я рада, что он нам верит, что остальные тоже готовы нас принять, но теперь, когда непосредственной опасности больше нет, я начинаю беспокоиться. Чжан Цзин здесь нет. Судя по тому, что сказал Ли Вэй, очень велика вероятность того, что ее захватили и присоединили к тем, кого принудят работать в шахте. Когда я представляю себе сестру, оказавшуюся в плену, испуганную, мне становится тошно. А еще я опасаюсь того, что может случиться, если станет известно, что у нее испортилось зрение. Если им нужно как можно быстрее выработать шахты, они захотят использовать только самых здоровых работников. Я не могу бросить ее и самой остаться в безопасности.

Однако мне трудно избавиться от давней привычки уважать своего Наставника. Вот и теперь, хотя я беспокойно переминаюсь с ноги на ногу, снедаемая желанием уйти и сразиться с солдатами, я заставляю себя терпеливо ждать, пока Старейшина Чэнь встает и идет в дальнюю часть помещения. Вместе со свитками там сложены бесконечные стопки – судя по их виду, это старые отчеты. Количество информации, которая здесь хранится, может соперничать с библиотекой, оставшейся наверху.