— Что он вообще любит? — проворчал Андрас, но послушно направился к лестнице.

— Я прослежу за пленницами, — крикнул ему в спину Дей.

— Уж будь добр.

Шаги Андраса затихли вдалеке, перекрываемые стонами и криками жертв карателей. Асмодей повернулся к Еве. Вися на крюке, она была выше его, и он запрокинул голову, заглядывая ей в лицо.

— Ну, здравствуй, недотрога. Как-то нехорошо все повернулось. С какой стати ты променяла Тьму на Свет?

— Это что допрос? — крюк раскачивался, и Ева вместе с ним. Плечи ныли, но она терпела.

— Банальное любопытство. Не пойму, чем тебе не угодила Тьма. Не спорю, особа она своенравная, но и у Света есть недостатки.

Ева сжала губы, давая понять, что не настроена на разговор, но висящая рядом Вика изловчилась и толкнула ее в бок.

— Говори с ним, — прошипела она. — Пока вы болтаете, каратели нас не тронут.

Вика предлагала отсрочить казнь. С одной стороны чего тянуть, с другой Ева не горела желанием приступать к пыткам. И она заговорила. Она высказала Асмодею все, что накопилось. Рассказала о том, как верила ему и как горько в нем разочаровалась. О том, что Свет больше забрал у нее, чем дал. И даже о том, что те, кто с другой стороны баррикад, тоже хотят ее использовать.

— Запечатай врата ада – сказали они, — произнесла Ева. — Как будто это так просто.

— И что ты ответила? — уточнил Дей. — Согласилась?

— Какая теперь разница? Я вешу на крюке и скоро умру. Но демоны все равно проиграли. Без Тьмы врата не открыть. Вот такой хитрый гамбит – пожертвовать сосудом, то есть мной, чтобы оставить врата запертыми. В любом случае ангелы в выигрыше.

— И каково это, недотрога, – осознавать, что в этой игре тебе отведена лишь одна роль – быть жертвой?

— Это обидно, — призналась Ева.

— Если ты думала, что ангелы лучше нас, то вынужден тебя разочаровать. Им, как и нам, не важны средства. Главное – цель. Да, их цель благая. Но разве тебе от этого легче?

— Ни капельки.

Асмодей удовлетворенно кивнул:

— Приятно, когда соперник признает свое поражение. Не каждый на это способен.

Дей отвернулся, чтобы уйти, но Ева, испугавшись, что начнутся пытки, крикнула ему вслед:

— Ты рад тому, как все сложилось?

— Мое мнение не имеет значение, недотрога. К тому же, — курфюрст украдкой подмигнул ей, — кто сказал, что все закончилось?

Глава 7 - Союз с врагом

— Возьмем апельсины. Вика их любит, — Рома положил пару апельсинов в продуктовую корзину.

— Я смотрю, ты поднаторел в том, что любит Вика, — хмыкнул Алекс.

— Могу рассказать о вкусах Евы. Мы выросли вместе, я неплохо ее знаю.

Алекс сделал вид, что не расслышал. Ему категорически не нравилось направление, в которое свернула беседа. С чего Рома взял, что ему есть дело до Евиных вкусов? Неужели его симпатия к девчонке столь очевидна? Он-то полагал, что в совершенстве владеет эмоциями, а его раскусил какой-то фермер из братства света.

Алекс заторопился к кассе, а оттуда к машине, пока Рома не пристал с новыми предложениями. Ему нравился этот парень, еще больше ему нравилось, что Вика переключилась на него и забыла о самом Алексе. Война бывала злопамятной. Ему повезло, что она не мстила за разрыв отношений. Этим он был обязан именно Роме.

В машине он включил радио, и Рома отвлекся на спортивные новости. Алекс слушал в пол уха. Он слишком редко бывал на Земле, чтобы заинтересоваться спортом, но переключать канал не стал. Пусть лучше Рома слушает радио, чем болтает.

Лишь подъезжая к дому, Алекс уменьшил громкость, но не потому, что хотел перекинуться с парнем парой слов. Причина крылась в дурном предчувствие. Что-то было не так.

Алекс снизил скорость, вглядываясь в особняк. В гостиной кто-то был. Само по себе это не казалось странным. Девушки остались дома. Возможно, это они.

Этот кто-то наблюдал за улицей, отодвинув тюль, но стоял так, что его самого не было видно. Так могла встать Вика. Она знает, как следить, оставаясь незаметной. Почему же ему так тревожно?

Алекс припарковался на подъездной дорожке и придержал Рому:

— Не торопись. В доме что-то стряслось.

— С чего ты взял?

— Чутье всадника, — хотел бы он сам знать ответ.

То, что он чувствовал, нельзя было выразить словами. Оно походило на глубокое убеждение, что мир безвозвратно изменился. И перемены не придутся Алексу по вкусу.

Они вошли через парадную дверь. Сумки с продуктами Алекс отдал Роме. Сам шел налегке, сжав кулаки. В холле все было на своих местах, но тихо как в могиле. Часы в гостиной и те, кажется, тикали тише обычного.

Рома поставил сумки на пол, не отнес на кухню. Нервозность Алекса передалась и ему. В гостиную вошли готовые ко всему. Алекс ожидал увидеть перевернутую мебель, кровь на стенах, битую посуду и тела девушек. Желудок сводило судорогой при мысли о такой перспективе. Он бы убил за Еву с Викой и умер бы, если бы потребовалось. Но что делать в случае их гибели он не представлял.

Вопреки ожиданиям в гостиной был порядок и чистота. Ни намека на драку. И не следа девушек. Зато вместо них был кое-кто другой. Вальяжно развалившись в кресле, он потягивал виски, не потрудившись сменить обличие на человеческое. Острые пираньи зубы царапали бокал, кремового цвета волосы рассыпались по плечам, глаза цвета апельсина буравили Алекса.

— Асмодей, — выдохнул Алекс. — Чем обязаны чести видеть великого курфюрста ада в нашей скромной обители?

— Не надо помпезных речей, — Дей, обнажив зубы, то ли улыбнулся, то ли оскалился. — Мы здесь все свои. Неужели старый друг не может заглянуть в гости без причины?

— Где Вика и Ева? — перебил демона Рома.

— Ох уж эта молодость. Вечно нетерпелива.

Рома, игнорируя демона, прошел на кухню, а оттуда к кабинету, и Алекс потерял его из виду. Он бы и сам отправился на поиски девушек, но боялся оставлять Асмодея одного.

— Зачем ты явился? И что сделал с Евой? — спросил он.

— Ничего, клянусь, — поднял вверх руки, словно сдаваясь, демон. — К тому же, как тебе известно, все мои фантазии насчет предводительницы не причинят ей вреда, а скорее доставят удовольствие. Но, увы, мне не суждено их воплотить. В этом вопросе ты более удачлив.

— Ты пришел, обсудить свои сексуальные фантазии? — Алекс сел в кресло напротив.

— Заманчивое предложение, но как-нибудь в другой раз, — Асмодей поставил пустой бокал на стол. — Я пришел, предупредить тебя, что скоро тебе не с кем будет осуществлять свои фантазии.