— До меня дошли печальные вести, — произнес старик, — о том, что Максим и Виталий нас покинули.

— Так и есть. Без них жертвоприношения не будет. Вы проиграли, — Вика поднялась с колен. Требовалось что-то посерьезнее удара по ногам, чтобы Война перестала дерзить.

— Не говори глупостей, — махнул рукой старик. — Я понимаю, вы всадники мните себя уникальными, но, открою тебе секрет, незаменимых не существует.

Он щелкнул пальцами, и в гостиную вошли шестеро парней – ровесников Евы. Старик, наслаждаясь изумлением Вики, представил новых претендентов на всадников по имени Голод и Мор.

— Естественно, на их воспитание потребуется время, — сказал он. — Из каждой тройки выживет один. Он-то и станет новым всадником. Но мы ждали столько тысячелетий. Пару лет ничего не изменят.

Ева открыла рот, сказать, что он лишился своего главного козыря – Тьмы, но Вика пнула ее по голени, и рот захлопнулся сам собой. Война не хотела делиться с противником сведениями. Подумав, Ева пришла к выводу, что она права. Без Тьмы она бесполезна. Ее признание приведет только к одному – немедленной смерти. Старик не пощадит ее. Зачем ему сломанная кукла, когда по одному щелчку пальцев у него появится десяток исправных?

Ева пригляделась к парням – двое из них станут всадниками, прочие погибнут, борясь за эту сомнительную честь. Знают ли они, что за участь им уготована или им лгут, как когда-то лгали Алексу и другим? Она искала в их лицах намек на возможное союзничество, но наткнулась на пустоту. Перед ней стояли шестеро зомби. От них поддержки не дождешься.

— Ты что-то хотела сказать, моя девочка? — чутье у старика было на высоте. Он поманил Еву пальцем, и она вынужденно подчинилась. В противном случае фурии дотащили бы ее силой. — Будь со мной откровенна. Мы ведь не чужие друг другу.

— О чем вы? — заподозрила Ева неладное.

— Ты, как и этот Дом, и шестеро моих сыновей, часть меня. Плоть от плоти моей. Твоя мать вкусила моей крови, чтобы понести дитя.

— Вы – мой отец? — Ева чуть не рухнула на пол, в отличие от Вики без посторонней помощи.

Было время, она искала отца. Пыталась угадать, кому из курфюрстов обязана своим происхождением. Но все они отрицали свою причастность к ее появлению на свет. И вдруг выясняется, что отец все это время был неподалеку. Не таким она представляла воссоединение семьи.

— Это невозможно. Вы меня разыгрываете, — покачала она головой. — Всадники происходят от курфюрстов. А вы не один из них. Вы вообще непонятно кто.

Старик, запрокинув голову, расхохотался. Смех у него был неприятный, каркающий. Словно стая ворон слетелась в гостиную.

— Позволь представиться, девочка моя, — отсмеявшись, сказал он. — Красный Дракон.

Ева попятилась, наткнулась на Вику, запнулась, одновременно подставив подножку Войне, и они вдвоем грохнулись на пол.

— Вы и есть он? — не поверила Ева. Она-то представляла его могучим под стать своей драконьей ипостаси. Но все-таки в этом была какая-то закономерность. Попробуй, поживи несколько тысяч лет без сердца. Еще не так выглядеть будешь.

— Не смотри, что я слаб, — произнес Дракон. — Это временно. Теперь, когда сердце благодаря вам вернулось ко мне, я обрету былую мощь.

— Мы вам не помогали, — Вика спихнула с себя Еву и встала. — Мы хотели перепрятать сердце, чтобы оно никому не досталось.

— В таком случае нам всем повезло, что все сложилось так удачно, — хлопнул в ладоши старик. — Скоро я воссоединюсь с сердцем, а когда появятся новые всадники, открою врата ада для демонов. Хотите на них взглянуть?

Не дожидаясь ответа, Дракон приказал катить кресло к вратам. Еву и Вику фурии повели следом. Ева не горела желанием смотреть на адские врата, но разве такому настойчивому приглашению откажешь.

Она все еще пережевывала новость о том, что она – дочь Красного Дракона, а потому дорога прошла в полузабытье. Какие-то лестницы, повороты, двери…

Она кровь от крови Красного Дракона. У нее с Домом один создатель. Они вроде как родственники. Ева прислушалась к себе. Что она чувствовала, идя его коридорами? А что чувствовал Дом?

Словно в ответ на ее мысли хлопнули о косяк одна за другой несколько дверей. Очень похоже на приветственные аплодисменты. Дом был рад их встрече. Жаль Ева не могла сказать того же.

Они спустились в подземелье, где пытали души, но их путь лежал еще дальше – в самую сердцевину подвала. Там в сырости и мраке были они – врата. В отличие от ворот в сам Дом, они не имели изысков. Ни барельефов в виде мучеников, ни резных узоров. Обычный камень. Черный как обсидиан и гладкий как стекло.

Из-под врат сочилась вязкая жидкость, похожая на мазут, но Дракону было плевать. Он велел подкатить кресло к самым вратам и с нежностью погладил их.

— Когда кровь пяти всадников окропит их, — сказал он. — Врата распахнутся, и демоны обретут долгожданную свободу.

Ева содрогнулась, представив эту картину. Страшно подумать, что случится с Землей после того, как ее заполонят демоны. Мир уже не будет прежним. Вика и та притихла, подавленная такой перспективой.

Довольный произведенным эффектом, Дракон отпустил их. Фурии поселили девушек в одну комнату, напоминающую гостиничный номер с двумя кроватями. Ева как будто прямо из Дома попала обратно на Землю. Она бы порадовалась мягкой кровати и горячему душу, не будь их будущее столь мрачным.

Фурии сторожили по другую сторону двери. Окно располагалось на высоте четвертого этажа, а водосточных труб поблизости не наблюдалось. Все это Вика выяснила едва они остались одни. Руки им развязали, но побег все равно был безнадежным делом. Да и куда им бежать? Пополнить ряды блуждающий по аду несчастных душ Ева не планировала.

— Ты почему не дала мне сказать о том, что во мне больше нет Тьмы? — набросилась Ева на Вику.

— Ты говори потише, — шикнула на нее девушка. — А то тебя весь Дом слышит. Мне вообще-то плевать на тебя, но сама я еще хочу пожить. Пусть Дракон думает, что его план работает. Ты главное никого не касайся, и тогда они ничего не узнают.

— Легко тебе говорить. Мне что перчатки носить?

— А хоть бы и так. Хочешь, чтобы Дракон тебя на фарш пустил? Или ты возомнила, что раз он твой папочка, то тебе все можно?

Ева села на край кровати, устало сгорбив плечи:

— Думаешь, я не понимаю, что ему на меня плевать? Отцы не готовят дочерей в жертвоприношение. А ведь я дура мечтала отыскать отца. Вот мечта и сбылась.

— Ладно, — Вика устроилась рядом, но так, чтобы не прикасаться к Еве, — не переживай. Если хочешь знать, мой папаша – курфюрст Андрас – тоже не балует меня отцовской любовью. В аду семейные ценности не в почете. Здесь имеет значение только власть и сила. Видела Дракона? Он не особо расстроен гибелью Мамона и Самаэля.