litbaza книги онлайнНаучная фантастикаРаспутин наш - Сергей Александрович Васильев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 65
Перейти на страницу:
еле воспринимаются и фиксируются, и трудно просчитывать собственную реакцию на них, грамотно подбирая слова. — Военных медиков учат не так, как гражданских. Ранения, полученные на поле боя, носят совершенно особый характер. Условия работы хирурга во время войны кардинальным образом отличаются от обычной работы в мирное время. На войне ресурсы ограничены, и хирурги, решая, как вести операцию, должны уметь импровизировать на ходу, идти на риск. А ещё военно-полевая хирургия — это медицина массовых людских потерь, где всегда имеется категория пациентов, которых оставляют достойно умереть, о чём не может быть и речи в повседневной гражданской практике. Партикулярные врачи просто не готовы к такому подходу. Всё их естество противится политике невмешательства в угасание пока ещё живого человека, необходимости оказания помощи одному ради спасения другого…

— Это я уже понял, когда был на Юго-Западном фронте. Важность особой подготовки военных врачей признавали практически все, работавшие в госпиталях и лазаретах. Рад, что хотя бы где-то это понимают и ведут себя соответственно. А шов, которым вы шили артерию, оттуда же? Я такой техники не встречал, хотя проштудировал все методички Карреля.[45] Это какая-то новая английская или немецкая методика?

— Нет, совсем нет, — еле ворочая языком, пробубнил Распутин, — техника наша, отечественная. Узловой непрерывный циркулярный сосудистый шов Александра Андриановича Полянцева…

— Странно. А я почему-то о нём ничего не слышал. Когда появилась эта методика? До войны или…

— После… В самом конце 1945-го… — произнёс Распутин и моментально очнулся…

— Простите, когда?

— Михаил Афанасьевич, — Григорий сделал вид, что не расслышал вопроса, — у меня к вам просьба. Я не могу тут сидеть бесконечно. Есть специальное и очень важное задание. Для его выполнения сейчас самое удобное время. Одним словом, я должен уйти. Но и раненых оставить мне не на кого…

— Даже не продолжайте, Георгий Ефимович! — понимающе кивнул Булгаков, — смело можете рассчитывать на меня. Только обещайте, что, вернувшись, уделите мне отдельный вечер своего времени.

— Да я у вас ещё книжку попрошу подписать, — улыбнулся Распутин.

— Какую книжку? — удивился будущий литератор.

— Которую вы обязательно напишете…

Глава 18

Время собирать камни

Порт Либава

Начальнику либавского порта, капитану цур зее Паулю Кутшеру, снились средиземноморские просторы, исхоженные вдоль и поперёк на скромном каботажнике до мобилизации на эту проклятущую, бесконечную войну. Море было чистое, прозрачное, прохладное, но гораздо теплее и мягче, чем неприветливая Балтика в это же время года. Гигантские кактусы на склонах гор все в цвету. Даже скромные колючки имеют свой насыщенный запах. Морской воздух с нежными цветочными нотками — аромат приятных воспоминаний. Он впитывает яркие и призрачные краски Средиземноморья, утреннюю фиолетовую дымку, нисходящую из потусторонних сфер в бирюзовые волны с первыми лучами солнца. Кажется, что на земле не может быть более завораживающего лазурного прибоя, набегающего на каменистый берег, превращающегося на закате в зыбкий и неуловимый прозрачный огонь, как алая ртуть.

Ветер стих. Пауль сразу узнал необычные очертания тучи, появившейся над морем в день жуткого землетрясения в Италии. Память удивительным образом зафиксировала мельчайшие детали тех часов. Рыбаков, спешащих к берегу, серо-грязную мглу, покрывающую собою небосвод и проглотившую последний солнечный луч. Вода неожиданно вздыбилась, все вокруг злобно завыло, засвистело. Корпус корабля завибрировал, будто по нему молотили здоровенной дубиной. Ворвавшаяся в бухту огромная волна развернула стоящие на якоре суда на 360 градусов, безжалостно выкинув Пауля из сна и уютной кровати. Пол содрогался, стены ходили ходуном. Что это? Опять землетрясение? Здесь, на Балтике? Жалобно звякнув, стёкла спальни осыпались по портьерам, и в комнату пахнуло декабрьской стужей. А вслед за ней до ушей капитана добрался бушевавший над портом грохот грома и молнии. Ещё удар и вспышка быстро разгорающегося в акватории пожара. «Это же артиллерийский обстрел! Бьют крупнокалиберные орудия!» Капитан подскочил к окну, прижался к стене, опасаясь летящих снарядов, осторожно выглянул в лишившийся стёкол проём и застонал. Морская гавань полыхала. А вместе с ней сгорали два года кропотливой упорной работы Кутшера. Пауль не был кадровым военным моряком. Должность начальника либавского порта не предполагала знание стратегии и тактики сражений. Но он всегда был крепким хозяйственником, за что его начальство ценило. Для восстановления работоспособности и эксплуатации этого единственного незамерзающего порта на самом севере фронта требовалась особая хватка.

Сразу после оккупации Либавы назначенная губернатором трофейная комиссия, возглавляемая Кутшером, установила наличие значительного количества кожевенных материалов, спирта, жмыхов, дерева, шерсти, мехов и удобрений. В военном порту хранились порядочные запасы бензина, масла, меди, латуни, цинка и резины. В Германии ввиду военных надобностей уже тогда был сильный недостаток этих материалов. У местного населения конфисковали всё, что можно, включая лом цветного металла — он прямиком уходил на патронные заводы. Из Пиллау пришла землечерпалка. Обстановка наружного фарватера буями была закончена, лоцманская и дозорная служба организованы. На сигнальной станции, обустроенной в военной гавани на здании управления военного порта, недоставало только прожектора. У основания северного мола готовилась установка орудий с потопленных эсминцев V–107 и S–128. Армия соорудила полевые укрепления и поставила несколько старых пушек.

Оживленное движение царило и в торговой гавани, откуда отправлялись военные трофеи. Обозы армии колоннами доставляли имущество в гавань, где непрерывно велась погрузка на суда для отправки в Германию. Оборудован большой продовольственный склад. Шли усиленные работы по восстановлению разрушенных железных дорог, пущена в ход фабрика колючей проволоки. Всё это перед его глазами тонуло в огне и дыму, а море непрерывно сверкало вспышками артиллерийских залпов. Казалось, что в непроницаемой тьме загорались и гасли сотни огней, тут же заслоняя частоколом разрывов аванпорт, причалы и стоянки кораблей. «Боже мой, сколько же вас здесь! — прошептал капитан, торопливо одеваясь. — Кто это? Русские? Англичане? Скорее всего они. Русские сидят в своей луже и носа не высовывают. Виндава, Мемель, Либава стали давно глубоким тылом». Начальство даже не сочло нужным восстанавливать артиллерию фортов, не удосужилось возвести ни одну береговую батарею, в отличии от Фландрии, усеянной орудиями разных калибров, вплоть до 381 мм. Охрана с моря ограничивалась дозорной службой, вспомогательными тральщиками и полетами самолетов.

Базирующиеся в Либаве линейные корабли «Brandenburg» и «Wörth», состоящие в V эскадре, ещё в феврале 1915 года лишились части личного состава и числились «дивизией неполной готовности», имея одного командира, одного флагманского артиллериста на оба корабля и только треть прислуги для артиллерии и дальномеров. Все резервы высосало противостояние Флота Открытого моря с англичанами. Таким же полуразобранным выглядел древний, как динозавр, броненосец морской обороны «Hagen». Яркая звёздочка в

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?