— Ты знаешь, по-моему, это есть нельзя. Очень странная жижа, — поделилась я своими предположениями, ложкой размешивая густую зеленую субстанцию.

Обойдя стул, на котором я сидела, РиАнт забрал у меня ложку и, зачерпнув, попробовал. Блаженно прикрыв глаза, он едва ли не промурчал и зачерпнул еще. А потом еще и еще…

— Эм… Вообще-то, это мой обед, — напомнила я, указывая на его тарелку, что пряталась под серебряной крышкой.

— Не ешь, — совершенно серьезно произнес он, вычищая содержимое блюда. — Откровенная гадость. Я бы тебе не советовал. Лучше я сам все съем.

Отобрав почти опустевшую тарелку, я повернулась к нему спиной и все-таки попробовала ложечку.

— Ммм… — только и смогла я промычать, не имея возможности описать словами этот удивительно нежный, сливочный вкус с нотками чего-то цитрусового.

Отставив пустую тарелку, я плотоядно посмотрела на тот конец стола, где такое же блюдо все еще было спрятано под крышкой. Переглянувшись с имситом, мы рванули туда, не сговариваясь. Вторую тарелку опустошали уже вместе, вслух гадая, что скрывается в остальных тарелках. Когда с обедом было покончено, я спросила о том, что терзало меня вот уже несколько часов:

— Почему ты назвал меня своей женой?

— А я все гадал, когда же ты спросишь, — снял РиАнт камзол, вешая его на спинку стула. Сапоги тоже остались на полу, и я последовала его примеру, заползая на огромных размеров кровать. — Я сказал так, потому что это лишь вопрос времени.

— Ты очень самоуверенный, — усмехнулась я, облокачиваясь на подушку.

— Я дальновидный, моя ванильная прелесть, — нисколько не поскромничал мужчина, укладываясь рядом. — Я знаю, что еще несколько дней — и ты не сможешь мне отказать.

— Да ты не только самоуверенный, но еще и мечтатель. С радостью посмотрю на то, как разобьются твои фантазии.

— Малика, почему ты меня ненавидишь?

Вот такого вопроса я услышать совсем не ожидала. Даже на мгновение потерялась, растерялась, но паника не захлестнула меня. Сердце билось ровно. Впервые ровно при воспоминаниях о маме.

— Разве тебе не предоставили… Ну, не знаю… Личное дело, например? Не собрали на меня всю имеющуюся информацию?

— Ты избегаешь ответа, — с неудовольствием отметил мужчина. — Да, я знаю о тебе и о твоем отце все. Даже то, чего вы сами еще не знаете. Но я так и не нашел то, за что мог бы зацепиться. Мы не пересекались раньше, иначе бы ты давно была рядом со мной. В тот день в театре на остановке я видел тебя впервые. Так почему ты ненавидишь меня?

— Я не ненавижу, — этот ответ дался мне тяжело. Вздохнув, я отвела взгляд, предпочитая смотреть на солнечный день за окном. Имсит молчал, ожидая продолжения. — Я ненавидела раньше. Ненавидела так сильно, что желала тебе долгой и мучительной смерти. Ты прав, мы не были знакомы до той злополучной встречи. До того дня, как я забралась в дом к твоим родителям. Но мне и не нужно было тебя знать, чтобы ненавидеть. — Еще один тяжелый вздох вырвался непроизвольно.

— Что изменилось? Ты поменялась резко, после аукциона. Я, конечно, знаю, что я неотразим, но не настолько, чтобы вытеснить застарелую ненависть.

Я рассмеялась. РиАнт Арль не страдал лишней скромностью. Он вообще не страдал, предпочитая быть оптимистом. Только не для всех. Теперь я отчетливо могла разглядеть его настоящего. Имсит не был хладнокровным, как мне казалось вначале. Не был двуличным, как я считала потом.

Он был собой всегда, просто разным в зависимости от того, кто стоял перед ним. Смешливый и улыбчивый РиАнт Арль появлялся лишь рядом со мной, своей матерью и тем веркомандиром — кажется, его звали Ирадий. Остальные были достойны только жесткого, даже жестокого верглавнономандующего.

— Скажи спасибо своей маме. Она была достаточно откровенна в своем интервью.

— Малика, я не умею, к сожалению, читать мысли. Просто скажи. Давай поставим в этом деле точку.

— Моя мама работала на одном из предприятий, принадлежащих вашей семье, — мой голос все-таки дрогнул. — Завод по переработке металла. Я думала, что он принадлежит тебе, потому что именно ты тогда выступал на площади.

Я замолчала. Больше не хотела ничего говорить. Даже спустя годы думать об этом все еще было больно. Все еще было больно вспоминать ее удивительные добрые глаза, ее мягкую теплую улыбку. Больно даже просто дышать.

Если бы модифицированный сейчас начал оправдывать своего отца, я бы, наверное, этого не выдержала. Я не хотела слышать оправданий. Их просто не существовало. Но он не стал. Лишь обнял меня со спины, привлекая к себе, и прошептал одну-единственную, ту самую фразу:

— Мне жаль.

Теперь я понимала, что ничего другого он и не должен был говорить. Просто не смог, потому что прекрасно знал, кто был виноват в трагедии. Потому что не мог вернуть из мертвых тех, кто погиб. Тогда мне это казалось насмешкой. Сейчас…

Сейчас я прозрела, поставив себя на его место.

Только легче почему-то не становилось.

Обзорная экскурсия по-настоящему обзорной совсем не была. Если бы мне дали погулять по этой планете, да хотя бы по этому королевству или империи недельку, я была бы по-настоящему счастлива, а так нам выделили лишь несколько часов.

Ну как нам?

Мне.

Пока РиАнт отправился на суперважные переговоры со всей своей делегацией, меня выпнули из дворца в сопровождении охраны. Причем сопровождала меня вся охрана, которая вообще покинула корабль. Рядом с собой мужчина оставил только главу службы безопасности — видимо, для статуса, — а остальной детский сад скинул на меня.

Но и этого кому-то показалось мало. Мне в сопровождение был выдан тот самый пожилой мужчина с седой бородой, а в нагрузку — еще десять стражников. Я себя прямо-таки дорогим антиквариатом почувствовала, ну или самой важной персоной.

Впрочем, розовых очков не носила. Понимала, что такое невообразимое количество охраны говорит о том, что здесь небезопасно. Проверять эту теорию на практике не хотелось: мне моя шкурка еще была дорога, но любопытство в очередной раз победило здравый смысл.

Ну интересно же! Когда еще доведется побывать на чужой планете и посмотреть другой менталитет?

Прежде чем сесть в карету, щедро выделенную для моей прогулки, я осмотрела закрытую площадь. Пожилой мужчина, сопровождающий меня, представился Бернаром и охотно рассказывал обо всем, что видел.

Например, о ювелирных украшениях, которых на прилавках было в достатке. Я, в принципе, всегда спокойно относилась к пусть и дорогим, но безделушкам, а здесь пройти мимо не смогла. Мне понравились серьги с радужным камнем. В них не было никакой особой магии, их не наделяли какими-то невообразимыми свойствами. Они просто меняли цвет в зависимости от настроения того, с чьей кожей соприкасались.