Мадам Бошень по-прежнему плохо себя чувствовала и написала им записку с извинениями, которую передала Сесиль, что было для Брайди очень кстати, потому что так ей проще было уехать. Ночью она упаковала вещи: положила в дорожный мешок сапоги и бриджи вместе с нижним бельем, книгами и блокнотом. Туда же она спрятала накопленные деньги. Все это время ей удавалось понемногу откладывать из тех сумм, которые ей присылали родители. Она захватила куртку, зонтик и шерстяной свитер, поскольку зимы там могут быть суровыми.

В шесть утра она поднялась, сунула под дверь комнаты Джеймса записку, где объясняла, что в суматохе забыла про поездку в Пуатье, организованную школой, что они увидятся теперь в Истерли Холле по его возвращении и что она желает ему удачно добраться до места.

Мадам Бошень она тоже написала записку и попросила служанку, которая подала кофе с круассанами, передать ее. Она написала, что забыла предупредить о поездке в Пуатье, организованной мсье Аллардом для слушательниц школы с целью продегустировать еду, подаваемую в ресторане. Там у них будет возможность остановиться у родителей одной из слушательниц, это к югу от Пуатье. Она сообщит, когда станет известно о времени возвращения.

Брайди сердечно благодарила хозяйку квартиры за доброту и выразила надежду, что та скоро поправится.

Брайди приехала на вокзал заранее и сразу направилась к билетной кассе. Она попросила билет в одну сторону до Арля. Увидев, что кассир поднял брови, она поменяла билет на обратный, извиняясь за плохой французский. Кассир кивнул. Она торопливо вышла на перрон, надвинув на глаза соломенную шляпу, и стала ждать, укрывшись за тележками с горами чемоданов, когда появятся Джеймс с Арчи и Йеном. Вокруг сновали люди. Она видела женщин в шикарных шляпках и в шалях, у некоторых были с собой модные сумочки, у других корзинки. Мужчины носили шляпы или береты. Паровоз с пятью вагонами уже выпускал пар, в воздухе закружились хлопья сажи. Запахло серой. Брайди вспомнился Истон с его вечно тлеющими горами шлака.

И вот наконец показались эти трое, а рядом с ними она увидела небольшую группу молодых людей, и сзади были еще две группы по три человека. Все они погрузились в один вагон, но в разные купе. Брайди быстро запрыгнула в следующий вагон. Ее мутило от волнения, от стыда, потому что она лгала стольким людям, что с трудом могла справиться с чувством вины. Но она должна, да. Кто-то должен это сделать.

Поезд дернулся, полетели искры, колеса заскрежетали о рельсы, потом плавно заскользили, и поезд медленно отъехал от вокзала. С собой она захватила три круассана с маслом и вареньем, чтобы подкрепиться. Бутылка с водой, купленная в ларьке, была наполнена доверху. Днем жара станет невыносимой, и она выпьет всю воду до капли.

До слуха Брайди доносились обрывки разговоров, в нос ей ударил чесночный дух, исходящий от сидевшего рядом с ней мужчины. Он читал газету. Брайди стала смотреть в окно. Какая плоская страна, Франция. Интересно, проходил ли здесь ее отец, и дядя Джек, и все остальные? Как это странно и страшно, когда война идет на твоей земле. Как ужасно, должно быть, грохочет артиллерия, и земля дрожит на много миль вокруг линии фронта. Так рассказывал папа.

Он сейчас ведет коров на дойку, и Фред Фроггетт тоже на своей ферме на холме у Корявого дерева. Скучает ли Джеймс по Домашней ферме? А по беседам с ее отцом и Фредом Фроггеттом во время поездок на рынок? В окно она видела, как французские фермеры на полях собирают пшеницу, белую под ярким солнцем.

Они проезжали какие-то городки, и поезд останавливался на станциях. Потом снова пошла сельская местность, и Брайди постепенно расслабилась и заснула. Проснулась она, как от толчка, когда поезд остановился на какой-то станции, и сидевший рядом с ней человек поднялся и вышел, громко хлопнув дверью.

Брайди искала глазами какую-нибудь вывеску, чтобы понять, где они находятся. Женщина напротив, в шали, с корзинкой на коленях, сказала по-французски:

– Спите, я разбужу вас, когда мы приедем на вашу станцию.

В ее словах слышался вопрос. Брайди, поколебавшись, ответила:

– Я еду в Арль.

Женщина нахмурилась и внимательно посмотрела на нее, но кивнула.

– Хорошо, но… – Она покачала головой. – Спите. Я разбужу вас. Впереди еще много часов. Я выхожу в Ниме.

– Спасибо, мадам.

Кажется, спать не так опасно, как разговаривать, потому что вопросы, притаившиеся в глазах француженки, могут превратиться в слова. Брайди задремала, время от времени просыпаясь, чтобы увидеть в окно иссушенную землю. Поезд часто останавливался или тормозил. Она снова засыпала, просыпаясь уже среди виноградников на невысоких холмах и оливковых рощ. Жара была невыносимой, потому что солнце било прямо в окна поезда. Тени были резко очерченными и казались почти черными. Поезд едва тащился. Она отхлебнула теплой воды из бутылки. Женщина напротив вязала что-то, похожее на детскую курточку. Мимо проплывали каменные фермерские дома, выложенные романской черепицей. На одном из холмов паслось небольшое стадо коз. Они щипали редкий кустарник, и за ними присматривал старик с палкой.

Наконец наступила ночь. Поезд ехал все дальше и в какой-то момент остановился, как показалось, надолго, а уже на рассвете подъехал к Арлю. Брайди схватила рюкзак с соседнего сиденья и выглянула в окно, стараясь увидеть передний вагон. Вот они, высаживаются на перрон. Она открыла дверь и громко сказала:

– Спасибо, мадам.

Спрыгнув на перрон, она торопливо пошла за ними, стараясь оставаться незамеченной. Они направились на автобусную остановку, и она увидела, что они разделились точно так же, как тогда, на вокзале в Париже, но в этот раз они разбились по парам. Ага, значит, они с Джеймсом могут сесть вместе. И она бросилась бегом догонять их, поравнялась с ним и дернула его за рукав.

– Я еду с тобой. Мне тоже это нужно. Мы должны встать стеной, все вместе!

Арчи шел рядом с Джеймсом.

– Какого черта?

Джеймс уставился на нее.

– О господи, Брайди! – Он схватил ее за плечи. – Что ты тут делаешь? Немедленно отправляйся обратно.

Арчи бросил быстрый взгляд на человека, энергично проталкивавшегося к ним. Человек с силой врезался в толпу молодых людей, направлявшихся к автобусу.

– Вон идет Стивен Сэдлер. Тебя ждут неприятности, Джеймс.

– Уильямс, что это значит, черт побери? – взревел человек. Джеймс тихим голосом принялся объяснять Сэдлеру:

– Это моя кузина, увязалась за мной с какими-то глупостями о том, чтобы присоединиться к нам. Брайди, черт возьми, как ты могла?

Арчи переводил взгляд с одного на другого.

Поток мужчин остановился. Все обступили их.

– Глупостями? И что значит, как я могла? Вы все идете, так почему это глупости, что я… – выпалила она.

– Ох, Брайди, заткнись, – буркнул Джеймс. Сэдлер махнул всем остальным, Арчи и Йену, чтобы они шли дальше, потом, сверля ее взглядом, прошипел: